Снежных полей саламандры - [53]

— Вы будете слушать, комадар? Или будете дуться?

— А вы будете рассказывать или продолжите в том же духе? Мне второе неинтересно, учтите.

— Учитываю, — хмыкнул Типаэск. — Первые поселенцы Ласточки прибыли на планету в рамках проекта «Галактический Ковчег», разрабатываемого Старой Террой для космической экспансии. Всего было построено и отправлено двадцать девять «ковчегов»; на Ласточку прибыл четырнадцатый. К моменту его отправления генетическая линия носителей телепатической паранормы «сменор», названная так по фамилиям создателй — генных инженеров Андрея Смехова и Эдуарды Норкиной, — насчитывала уже восемь генераций. На четырнадцатом «ковчеге» отправлялись последние три. Были и другие линии, но особенность «сменор» заключается в том, что наследуется она по аутосомно-рецессивному типу. И когда к концу первого столетия заселения нa Ласточке возникла война между телепатами и обычными людьми, первых уничтожили практически всех. Так были потеряны все генетические линии телепатов, кроме «сменора». У вашей невесты родители были всего лишь носителями данного генокомплекса. Ей достались обе половинки телепатического наследия. Отсюда повышенная чувствительность и эмоциональность, кстати говоря. И личное кладбище для такой, прямо скажем, непростой специализации за все девять лет работы — очень маленькое. У Мерси, к примеру, оно раза в три больше, хотя сравнивать хирурга-традиционала и целителя — нельзя вообще.

Вот такой расклад имеем мы по Ласточке: полное отсутствие местной инфосферы, и, соответственно, абсолютная беззащитность ментального поля — с одной стороны. Носители телепатической паранормы — с другой стороны. Необученные. Беззащитные перед чужим влиянем. Не знающие и не умеющие ни-че-го. Я предполагал, что движение «Миру — мир!» использует таких телепатов и даже имеет некое подобие своей собственной инфосферы, построенной с их помощью. Отсюда такая невероятная слаженность всех их действий. Я пришёл в ловушку один только потому, что одному легче спрятаться, проще сконцентрироваться, ведь отвлекаться на защиту коллег не нужно, на координацию совместных действий отвлекаться не нужно. И можно послушать пространство. Определить неучтенных телепатов. Попытаться снять дамп с их сознаний.

— У вас получилось? — спросил Игорь.

— Нет. Но я хотя бы узнал, что эти гипотетические телепаты там были… Они там были, Жаров. И в поднятом грохоте и шуме спокойно себе ушли. Я их чувствовал, но ничего не мог сделать, отвлекался на штурмовиков. Они бы нас термобарическими гранатами закидали, как нечего делать, если бы я не гасил их. И ваша невеста инициировалась, выбрала время, ничего не скажешь. И дети… И вы сами. В общем, я не справился. Они ушли. Напакостив хорошенько напоследок.

— Напакостили? — напряжённо спросил Игорь.

— Именно. Вам и напакостили. Вашей невесте они ничего не могли сделать, она была в связке со мной. Дети от ужаса сами себя не помнили. А вот ваше сознание было активно. И в него воткнулось столько закладок, что я замучился их выдирать. То, что вы изящно определили как «чисэанаристах сароти данчерива» и «словесный понос», лечило вашу голову, потому что без эмоциональной раскачки с сознанием нетелепата практически ничего нельзя сделать. Враги воспользовались вашей боевой яростью, ну, а мне пришлось выдавливать вас из зоны комфорта насмешками. Благоволите признать, что у меня получилось.

Игорь молчал. Ане чувствовала его растерянность и злость на самого себя, а ещё жгучий стыд.

— Я был не прав, полковник, — сказал Игорь наконец с неподдельным уважением в голосе. — Приношу извинения…

— Потрите ваши извинения о голову и засуньте себе в задницу, — грубо ответил Типаэск. — Я от вас устал безумно. Доктор, отмерьте мне забвения, надо отдохнуть…

ГЛАВА 6

Ане сидела на лавочке в рекреационной зоне, бездумно смотрела на фонтан и хотелось ей одного: удавиться от тоски. Накатило. Внутри всё скрутилось, смёрзлось намертво тугим узлом безысходной пустоты. Самое страшное, что никак не получалось вдохнуть полной грудью. Воздух казался пресным и неживым, а на руках липла память о пролитой крови. Как бы там ни было, но она, Ане, порезала двоих. Одного до смерти. Там, в плену у «мирумирников». Убила.

А они убили папу. И Светку. А брата превратили в сломанное, жалкое существо. Он немного оживал только, когда видел детей. Их, всех троих, ожидала депортация с планеты в какой-то богом забытый участок пространства Федерации, без права посещения планет. Детей в таких случаях не разлучают с родителями, в конце концов, это же не заключение под стражу и не «награда» принудительными работами. Да Саша сам бы не отдал никого. Зубами вцепился бы, но не отдал. Хотя Игорь предлагал отвезти их к себе домой, на Старую Терру.

Маришка вежливо поблагодарила, и отказалась, ну, а Лёшку никто не спрашивал, ещё не дорос. Мариша вообще заметно повзрослела. Говорила тихо, но твёрдо, и только по делу.

— Я не оставлю папу, — сказала она тогда. — Он сделал зло, но уже пожалел. И больше так не будет.

— Молодец девчонка, — сказал на это Игорь.

А Ане добавила:

— Но ты знай, что всегда можешь обратиться ко мне. У тебя есть тётя, а у твоего папы — сестра…