Снежные пирамиды - [3]

Сталин затянулся посильнее. «Мира нет, а трубка мира есть», — подумал вождь, глядя на разбившийся глобус.

Тут в кабинет к Сталину зашла расстрельная команда. Красавцы в форме.

— Товарищ Сталин, нужно расстрелять этого, этого и вот этого. Подпишите, пожалуйста, — попросил участник расстрельной команды, протягивая вождю документ.

Сталин затянулся.

— Давайте, сегодня не будем никого расстреливать, — сказал умиротворенный вождь.

— Но мы уже целую неделю никого не расстреливали. Я не узнаю моего вождя, — сказал все тот же участник команды.

— А давай, мы тебя расстреляем? — предложил товарищ Сталин и улыбнулся.

— Товарищ Сталин, да если это будет выгодно Партии, советскому государству, расстреляйте меня, расстреляйте, сожгите, а прах развейте над фашистскими государствами.

— Много чести, — отрезал Сталин. — Иди, позови Молотова.

Расстрельная команда вышла из кабинета, а вскоре в него вошел Молотов. В кабинете было накурено и Молотов, войдя, развеселился.

— Товарищ Сталин, представьте себе, я прогуливался с Риббентропом, показывал ему Кремль и мы заблудились. Выйти удалось только по кровавым следам.

— А зачем ты Риббентропу Кремль показывал, на будущее? — спросил Сталин и предложил вариант ответа.

— Нихт, нихт. Просто культурная программа, — ответил Молотов и глубоко вдохнул.

— То, что вы заблудились — это еще ничего. Я вот недавно призрак Троцкого в Кремле увидал.

— И что? — спросил Молотов с интересом.

— И побежал в свой кабинет, и закрылся, чтобы призрак не зашел первым в мой кабинет и не захватил власть в стране.

— Разумно, — отметил Молотов. — Но ведь Троцкого ликвидировали в Мексике. Как его призрак оказался в Кремле?

— Сам не знаю, — пожал плечами Сталин. — Надо будет тряхнуть пограничников. Как это они допустили проникновение враждебного призрака на территорию нашей страны?!

Сталину резко захотелось поесть, да что там, пожрать.

— Молотов, принеси мне молоток! Я буду орехи чистить.

Молотов сходил и принес молоток.

— Молоток (т.е. молодец), Молотов!

Сталин сел на пол и принялся чистить грецкие орехи.

— Молотов, а есть ли у нас гильотины? — спросил Сталин, внимательно глядя на орех.

— Зачем? — удивленно спросил Молотов.

— Хочется гильотинировать кого-то, — ответил Сталин. — Мы должны помнить славные революционные традиции. Гильотинирование — одна из таких традиций. Мы возродили казачество, надо бы возродить и гильотины. Так сказать, в противовес казакам, поскольку казачество — это не революционная, а просто традиция.

— А каменные топоры будем возрождать?

— Почему бы и нет? Каменные топоры — это материально-техническая база первобытного коммунизма. А коммунизм не перестает быть коммунизмом, оттого что он первобытный. В первобытном обществе не было классов, не было богатых и бедных. Перейти к первобытному обществу будет даже проще, чем к обычному коммунизму. Я долго обдумывал, как перейти к коммунизму, но так ничего и не придумал. Без центрального планового органа, армии, полиции и управления людскими потоками коммунизма быть не может. Но это уже, по правде говоря, и не коммунизм. Никита (Хрущев) утверждает, что коммунизм будет построен к 60-м годам, но я ему не верю. В любом случае, если коммунизма не получится, виноваты будут колхозники, а не мы. В промышленности у нас все правильно: чиновники управляют, рабочие работают. А вот колхозы разобщены.

— Но ведь колхозы не играют ключевой роли в нашем народном хозяйстве, — попытался возразить Молотов. — Мы промышленная, я бы даже сказал, индустриальная страна. Может в промышленности что-то не так?

— Управляющие управляют, рабочие работают. Деньги вкладываются в производство. Все так, как и должно быть! Нет, проблема в колхозах.

— Значит, всем по каменному топору?

— Нет, сначала гильотины, затем вооружим членов Партии и работников наркоманов, то есть работников наркоматов, — поправился Сталин, — каменными топорами.

— Но ведь в первобытном обществе все ходили с каменными топорами! — заметил Молотов.

— У нас будет лучше, — заявил вождь.

— А что будем делать с промышленностью, с теми же колхозами? — спросил Сталин.

— Уничтожим! Не будем же мы дарить наши заводы фашистам, — ответил Сталин и рассмеялся.

— А можно я буду ходить не с каменным топором, а с каменным молотом? — спросил Молотов.

— Можно, — ответил Сталин и затянулся. В его воображении вырисовывался дивный мир: счастливые племена коммунистических каннибалов бродили по Советскому Союзу и рвали на куски фашистскую падаль.

*************************************************************************

— Здесь так накурено, Витя!

— Тушу, тушу.

Двое в комнате: я — и Сталин,

фотографией на салатово-синей стене.

Облако

Иван Прокторович явно перемудрил с самогонным аппаратом. Облако дисперсированного самогона образовалось над его домом и двинулось, благодаря легкому бризу, на город. Метеослужба в это время пила водку и не успела сообщить о надвигающемся облаке самогона. Над городом пошел алкогольный дождь. Алкоголики вынесли из домов ванны, чтобы они наполнились; пьющие же вынесли только ведра.

Дождь загорелся от чьей-то сигареты и каменный город сгорел. Джек Петров ненавидел этот город, но сгорел вместе с ним.