Кроссовки фирмы Lacoste, как я уже успел убедиться – лучший выбор обуви. И это вовсе не реклама. Свою пару я купил четыре года назад и до сих пор остаюсь ею очень доволен.
Особенно в тот день в Питере, где как всегда дождливо. Точнее, не как всегда, а как бывает чаще. Ведь здесь за сутки можно пережить все четыре времени года. Но мои кроссовки спасали меня от слякоти в тот знаменательный день, спасают и сегодня.
А еще этот город настолько же мистический и непредсказуемый как касательно погоды, так и относительно написанных им сценариев миллионов прожитых и проживаемых жизней. На каждом шагу – это не город, а нечто, сотканное из чьих-то эмоций. Что-то из хороших, что-то из плохих. Каждый шаг – чья-то история с неизведанным финалом.
На экранах нашего времени часто можно увидеть фильмы, повествующие о романтических героях, ищущих или нашедших свою любовь, которые просто живут и наслаждаются прогулками по этим прекраснейшим, тихим, узеньким улочкам. Другие все на тех же улочках пытаются обуздать свою судьбу, и направить ход жизни в нужное только им русло. Вот и моя история не многим отличается от обычной романтической прогулки. Хотя она, конечно же сильно отличается от простой прогулки, но свойственна она именно для сценариев, написанных Питером, по-особенному пропитавшим ее какой-то необычной романтикой. И начиналось все чуть больше, чем четыре года назад. В Москве. Вот так парадоксально – началась сказка в Москве, а закончилась именно в Питере.
Чем был знаменателен тот день, когда кроссовки спасали от слякоти? Тем, что после этого наступило НЕЧТО. Это НЕЧТО я не смогу описать. Жизнь это или не жизнь – пока не понятно. Период или ситуация – я не знаю. Но все происходило только потому, что в тот день я был в Санкт-Петербурге.
Теперь все по порядку. Раз все начиналось в Москве, туда и переместимся.
Я зашел в ГУМ, на Красной площади. Тогда я частенько гулял по центру столицы. Я просто обожал его и не представлял какого-то другого места, где я мог бы лучше провести время. Туда я приезжал, чаще всего с полными денег карманами. Я учился в театральном институте на актерском факультете, и меня рано заметили режиссеры, благодаря чему, я уже в студенческие годы дебютировал в различных спектаклях и получал кое-какие гонорары. Мало кто знает, что страстью моей было также увлечение пиротехникой, я любил салюты еще со школьной скамьи. Помню, как дома, в своей комнате проводил эксперимент с батарейками, все это тогда привело ко взрыву питательного элемента, испачканному потолку и моему лицу, черному от сажи, которое строгий отец тут же сфотографировал на новенький полароид. И теперь квартиру нашу на зеркале в самой прихожей украшает мой виноватый детский взгляд, напоминающий мне и, наверное, всем членам моей семьи об ответственности, которую необходимо нести за содеянное, и о том, что сначала нужно как следует подумать, и только после этого что-то сделать. В пиротехнике, как в жизни – обязательно что-то взорвется рано или поздно и нужно быть к этому готовым.
Но, вернемся к кроссовкам. Я начал рассказ именно с них, потому, что как раз они и стали началом истории, и собственно ее концом. Так, что можно сказать, что начал я с конца.
Июль, в Москве было солнечно и довольно жарко. Люди любят позагорать на газонах, в том числе и возле Кремля. А в торговом центре все возле того же Кремля, работают сотни кондиционеров и я не спешу на улицу. Посещая каждый магазин я вальяжно обращаю внимание на все уголки, где имеются ценники со скидками. Ведь там, в фирменных магазинчиках, можно увидеть отличную вещь, которая относится к старой коллекции и потеряла из-за выхода новой семьдесят или пятьдесят процентов цены. А кто знает, старая она или новая – эта коллекция? Так я и наткнулся на пару обуви в уголке с надписью Lacoste. Я начал мерить правый ботинок, он налез в самый раз и мне захотелось модель посвободнее. Мою обувь забрали, принесли другую, как я потом понял, ту же самую, но когда мне сказали, что она чуть больше предыдущей, то я поверил и мне действительно, так показалось. Обувь позже разносилась и не доставляла неудобств. Но я решил, что продавец достойна благодарности за проявленную смекалку. В тот день я не особо хорошо запомнил, как она выглядела, только ее имя осело в моей голове. Оно было совсем не как у обычных людей, ее звали Кармита.
Вечером дома, сидя в своей комнате, я копался в интернете. ВКонтакте не трудно было найти такую персону – Кармита там была одна. Поиск выдал еще пару Кармит, чьи имена были записаны на английском языке, но я сразу понял, что мне нужна, та, чье имя записано по-русски. И узнал ее на фотографии. Вроде она!
Общение выстроилось без труда. Она была открыта для знакомства и готова принять новых друзей. В мои тогда еще двадцать один, я был к сожалению девственником, не смотря на актерское мастерство, неплохую внешность – мой рост больше, чем метр восемьдесят, я худощав, блондин, волосы мои зачесаны назад, меня не редко называли White Band, за ширмой театров. Сравнивая с белобрысым Антонио Бандерасом. Но как-то не клеилось у меня в сексуальном плане, видимо, не запускал я секс в свою зону комфорта, точнее не расширял зону комфорта до тех границ, где был доступен секс. Хотя возможность подворачивалась неоднократно, но в самый последний момент, перед тем, как уединиться с дамой, меня словно перетряхивало, адреналин начинал разрывать все мое тело изнутри, и меня охватывал непреодолимый страх. В те редкие моменты я разворачивался и молча уходил, при этом даже не задумываясь о том, насколько глупо это могло бы выглядеть. Такое было всего раза три и с малознакомыми девушками, так что слухи вокруг меня не распускались. Ибо дам тех я большее не встречал. Я пробовал и выпивать и покуривать и даже в последний раз меня угостили какими-то таблетками, но результат был один и тот же. Я в тот момент словно трезвел, и как загипнотизированный разворачивался и уходил прочь.
