Короткая история из цикла «Досье Дрездена».
Большинство моих дел довольно обыденны. Кто-то теряет часть ювелирных изделий, имеющих большую сентиментальную ценность, или кто-то приходит ко мне, потому что они только что переехали в новый дом, и он оказался немного чаще посещаем привидениями, чем указал продавец.
Единственный профессиональный чародей в Чикаго не сидит сложа руки, — но дела обычно не приносят больших денег, в любом случае.
Так что, когда человек в двухтысячедолларовом костюме открывает дверь в мой офис и заходит внутрь, я обращаю на это внимание. Я имею в виду, я не убрал ноги с письменного стола или еще чего нибудь такое. Но я обратил внимание.
Он осмотрел мой офис сверху донизу и нахмурился, как бы не одобряя того, что увидел. затем он посмотрел на меня и сказал:
— Извините, это офис…
— Дольче, — сказал я.
Он моргнул.
— Простите?
— Ваш костюм, — сказал я — Дольче-Габана. Шёлк. Очень классный. Вы должны подумать о пальто, сейчас холодает. В газете написано, что скоро пойдет дождь.
Некоторое время он пристально меня изучал. Он был мужчиной, оставившим лучшие годы позади. Его волосы были выкрашены в слишком тёмный цвет, а костюм, вероятно, прятал несколько лишних фунтов.
— Вы, должно быть, Гарри Дрезден.
Я наклонил голову в его сторону.
— Агент или адвокат?
— И то и другое, — сказал он, ещё раз оглядев мой офис.
— Я представляю профессиональную корпорацию развлечений, которая желает пока остаться неизвестной. Меня зовут Донован. Мои источники проинформировали меня о том, что вы тот человек, который мог бы нам помочь.
Мой офис не представляет собой ничего особенного. Он угловой, с окнами на двух стенах, но обставлен функционально, а не стильно — потертые деревянные конторки, пара удобных стульев, старый металлический шкаф, подержанный деревянный стол, и кофейник, который достаточно стар, чтобы принадлежать неандертальцам. Я полагал, Донован был обеспокоен тем, что не защитил свой костюм от сомнительных элементов, и сопротивлялся иррациональному импульсу пролить на него половину чашки остывшего кофе.
— Это зависит от многого.
— От чего?
— Что вам нужно, и можете ли вы позволить себе меня.
Донован смерил меня строгим взглядом. Я сверлил его в ответ лучшим из своих.
— Вы намерены вымогать у меня гонорар, мистер Дрезден?
— Каждый пенни в пределах разумного, — сказал я ему.
Он уставился на меня.
— Вы… вы требуете аванс?
— Экономит время, — сказал я.
— Что заставляет вас думать, что я стерплю такое?
— Люди не приходят ко мне, пока не дойдут до полного отчаяния, мистер Донован, — сказал я, — особенно богатые люди, и вряд ли когда-нибудь представители любых корпораций. Кроме того, вы приезжаете сюда, весь такой интригующий и скрытный, не желая выдавать, кто ваш работодатель. Что означает, что в дополнение к тому, что вы от меня хотите, вы хотите также и моё благоразумие.
— Так ваш повышенный гонорар — это вежливая форма шантажа?
— Стоимость ведения бизнеса. Если вы хотите что-нибудь скрыть от жены, вы делаете мою работу более трудной. Если вы требуете больше, чем мой обычный клиент, то следует ожидать, что вам придется заплатить большую цену.
Он сощурил на меня глаза.
— Сколько вы собираетесь содрать с меня?
Я пожал плечами.
— Давайте выясним. Чего именно вы от меня хотите?
Он встал и повернулся к выходу. Он остановился перед дверью, читая слова «ГАРРИ ДРЕЗДЕН, ЧАРОДЕЙ» на матовом стекле задом наперёд, и взглянул на меня через плечо.
— Я предполагаю, что вы слышали множество историй о проклятиях в местном фольклоре.
— Конечно, — сказал я.
— Я полагаю, вы ожидаете, что я верю в их существование.
Я пожал плечами:
— Они существуют или не существуют независимо от того, верите ли вы в них, мистер Донован. — Я сделал паузу. — Ладно. Кроме тех, которые не существуют, кроме как в чужих мыслях. Они реальны только потому, что кто-то в них верит. Но, этот вид больше относится не к паранормальному, а к психологии. У меня нет лицензии психолога.
Он скривился и кивнул.
— В таком случае…
Я почувствовал, что слегка заблуждался, поскольку сообразил, о чём мы говорим.
— Проклятие местной индустрии развлечений, — сказал я. — Типа спортивной команды.
Он и виду не подал, как хороший игрок в покер.
— Вы говорите о Проклятии козла, — сказал я.
Донован выгнул брови, снова повернулся ко мне лицом, и почти незаметно кивнул.
— Что вы об этом знаете?
Я выдохнул и запустил пальцы в волосы на затылке.
— Э-э, в 1945 году или около того, владельцу таверны по имени Сианис было предложено покинуть игру Мировой Серии на стадионе Ригли.
Кажется, его любимый козел попал под дождь, и от него плохо пахло. Некоторые болельщики жаловались. Оскорблённый отсутствием у них дружеских порывов, Сианис наложил проклятие на стадион, заявив, что никогда больше игра ежегодного чемпионата не будет проходить на нём. Ну, на самом деле он сказал что-то вроде: «Эти „Кабс“[1] больше никогда не выиграют», но Мировая Серия — общая интерпретация.
— И? — спросил Донован.
— И я думаю, что если бы меня выгнали с игры Серии, которую я с нетерпением ждал, я мог бы сделать то же самое.
— У вас есть козёл?
— У меня есть лось, — сказал я.
