Снежная королева - [64]
Или она тоже выйдет сентиментальной – просто еще одна песня Тайлера? О тоске по женщине, гуляющей среди древних деревьев под небесами, в которых кружат орлы. Ему с ужасающей ясностью видно, как просто все испортить; как легко сочинить очередную меланхоличную балладу про женщину в лесах, про покой и чистоту, что ждут тебя в комнате со свечами, в другом районе города, на противоположном побережье…
Но не входит ли песня в комнату прямо сейчас, сию минуту? Недаром колыхнулся воздух. Главное – Тайлер давно это знает – не суетиться, лежать себе покойником на диване, единственной его земной собственности, и ждать, как ждет спящий начала сновидений.
Вдруг – нельзя отметать такую вероятность – это будет та песня, что режет начисто, чертит набело и наконец что-то значит; та, что сорвет избитую романтическую оболочку и обнажит под ней живую, кроваво-красную преданность, прочнее обычной привязанности, глубже подростковой страсти; вожделение, ледяное, беспорочное и необоримое, как снег. Вдруг она окажется садистски-нежной оплеухой, прозвучавшей вместо пустопорожних восхвалений. Раной, которая не хочет исцеления; тем поиском, когда ищущий с самого начала знает, что не найдет сокровищ, и тем не менее все неотступнее стремится открыть в принципе неоткрываемое, осознавая, что дело в самом поиске, а не в том мгновении, когда свет фонарика озарит погребальную камеру, забитую золотом и алебастром.
Мертвым, если у мертвых остается хотя бы крупица сознания, наверняка так же одиноко лежать погребенными, когда жизнь где-то там идет своим чередом уже без них. Баррет где-то там с Сэмом, и Тайлер знает (он достаточно прожил с ним бок о бок), что в это самый момент происходит пресуществление; что косная, неодушевленная материя хлеба, каковым всегда были для Баррета мужчины, наполняется жизнью; что часы, проведенные в жестком соприкосновении с безжалостным деревом церковной скамьи, в конце концов возымели действие. И пришла любовь. Или, что, быть может, точнее, Баррет пришел к любви. И эта любовь – к человеку, который уведет его с собой; который заменит Тайлера, в отличие от череды героев безнадежных романов, никогда (с каких же древних времен Тайлер об этом знает?) не угрожавших – сколько-нибудь серьезно или надолго – крепости братских уз.
Мы редко попадаем в тот пункт назначения, к которому стремимся, ведь так? Нам кажется, что наши надежды не сбываются, но, скорее всего, мы просто не на то надеемся. И откуда у нас – у всего рода человеческого – взялась такая странная, извращенная привычка?
Благословляю тебя, Баррет. Благословляю как твой старший брат из квартиры на четвертом этаже дома на Авеню Си. Я, понятное дело, не глаз в небе. Но послушай, мы же можем делиться только тем, что имеем, согласен? Так что лови благословение слегка заторчавшего брата, который не может дать тебе любви, но может – близость и освобождение. Я хорошо тебя знаю. И, зная про тебя все, я освобождаю тебя.
Говоришь, тебе подмигнули небеса? Вполне возможно. Может, и вправду подмигнули. А может, это были просто самолет и облако. Но если небеса кому-то подмигивают, то выбирают далеко не самых очевидных адресатов; тех, кто роется среди никому не нужного хлама; кто предпочитает тропку проспекту и дыру в изгороди воротам с герольдами на башне. Поэтому-то, наверно, и нет достоверных свидетельств. Откуда им взяться, раз мироздание подмигивает только тем, кому все равно никто не поверит.
Оно так шутит? Получается этакая шутка в шутке. Откровение дается только тем, кто слишком беден и незаметен, чтобы считаться достойными его.
Тайлер лежит на диване так, что одно из двух окон гостиной приходится ровно посередине между его ступней. Ему видно несколько освещенных окон и что-то похожее на одинокую звезду, такую яркую, что она заметна даже на нью-йоркском небе. Или, может быть, это самолет. Из Кеннеди и Ла-Гуардии они взлетают едва ли не каждые десять минут.
Сколько Тайлер себя помнит, его тянуло к окнам; он с раннего детства представлял, как, прыгнув с подоконника, не падает камнем, а взмывает вверх, поднимается все выше и выше, пока созвездия не станут ближе уличных огней.
Ты стараешься пропеть свой путь ближе к звездам (ну или к самолетам, они олицетворяют собой звезды), и странная красота твоего пути – в их невозможной удаленности, что верно, даже если ты умеешь летать. Кому нужна звезда, до которой рукой подать? Разве станет кто-то лелеять мечту о достижимом?
Это верно о песне и о женщине. Ты можешь вообразить себе песню, но не можешь ее спеть. То же и с женщиной.
Или это тоже романтическая хрень?
Лиз сама то ли стала, то ли вот-вот станет точкой света в небе, вылетев с толпой других пассажиров на запад из аэропорта имени Кеннеди. Смотрит ли она сейчас из своего ночного неба вниз на огни Нью-Йорка? Думает ли она о Тайлере (уже десять тысяч футов, а самолет все продолжает подниматься), как Тайлер думает о ней?
За мыслями о Лиз, за мыслями о звездах и самолетных огнях в ночном небе к Тайлеру внезапно приходит уверенность: Лиз смотрит на него, как он сейчас смотрит на нее, сквозь потолок, сквозь три квартиры, которые громоздятся над ним и где другие, незнакомые ему люди раздумывают, напомнить ли домашним, что продукты в доме подходят к концу, обсуждают, стоило ли так тратиться на постельное белье (и что это еще за длинноволокнистый египетский хлопок?), или просто – послушай, глянь, что там сегодня вечером по телевизору.
Роман-путешествие во времени (из 60-х в 90-е) и в пространстве (Кливленд-Нью-Йорк-Финикс-Вудсток) одного из самых одаренных писателей сегодняшней Америки, лауреата Пулицеровской премии за 1999 г. Майкла Каннингема о детстве и зрелости, отношениях между поколениями и внутри семьи, мировоззренческой бездомности и однополой любви, жизни и смерти.
«Плоть и кровь» — один из лучших романов американца Майкла Каннингема, автора бестселлеров «Часы» и «Дом на краю света».«Плоть и кровь» — это семейная сага, история, охватывающая целый век: начинается она в 1935 году и заканчивается в 2035-м. Первое поколение — грек Константин и его жена, итальянка Мэри — изо всех сил старается занять достойное положение в американском обществе, выбиться в средний класс. Их дети — красавица Сьюзен, талантливый Билли и дикарка Зои, выпорхнув из родного гнезда, выбирают иные жизненные пути.
Майкл Каннингем (р. 1953) – американский писатель, лауреат Пулицеровской премии за 1999 год.Как устроено время? Как рождаются книги? Как сцеплены между собой авторские слова-сны? Как влияют события (разнесенные во времени и пространстве) на слова, а слова – на события? Судьба Вирджинии Вулф и ее «Миссис Дэллоуэй». Англия 20-х и Америка 90-х. Патриархальный Ричмонд, послевоенный Лос-Анджелес и сверхсовременный Нью-Йорк. Любовь, смерть, творчество. Обо всем этом и о многом другом в новом романе Майкла Каннингема «Часы» (Пулицеровская премия за 1999 г.).
Майкл Каннингем, один из талантливейших прозаиков современной Америки, нечасто радует читателей новыми книгами, зато каждая из них становится событием. «Избранные дни» — его четвертый роман. В издательстве «Иностранка» вышли дебютный «Дом на краю света» и бестселлер «Часы». Именно за «Часы» — лучший американский роман 1998 года — автор удостоен Пулицеровской премии, а фильм, снятый по этой книге британским кинорежиссером Стивеном Долдри с Николь Кидман, Джулианной Мур и Мерил Стрип в главных ролях, получил «Оскар» и обошел киноэкраны всего мира.Роман «Избранные дни» — повествование удивительной силы.
В сказках Майкла Каннингема речь идет о том, что во всем нам известных сказках забыли упомянуть или нарочно обошли молчанием. Что было после того, как чары рассеялись? Какова судьба принца, с которого проклятье снято, но не полностью? Как нужно загадывать желания, чтобы исполнение их не принесло горя? Каннингем – блистательный рассказчик, он умеет увлечь читателя и разбудить фантазию. Но будьте осторожны – это опасное приключение.
Майкл Каннингем — один из талантливейших прозаиков современной Америки, нечасто радует читателей новыми книгами, зато каждая из них становится событием. В последнем романе "Начинается ночь" (By Night fall, 2010) главный герой — Питер Харрис, владелец художественной галереи, отчаявшийся найти настоящую красоту в современном искусстве, где господствует китч. Его привычная жизнь с постоянными проблемами (работа, непростые отношения с дочерью, "кризис среднего возраста" и т. д.) неожиданно взрывается с приездом Миззи, младшего брата его жены.
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.
Три смелые девушки из разных слоев общества мечтают найти свой путь в жизни. И этот поиск приводит каждую к борьбе за женские права. Ивлин семнадцать, она мечтает об Оксфорде. Отец может оплатить ее обучение, но уже уготовил другое будущее для дочери: она должна учиться не латыни, а домашнему хозяйству и выйти замуж. Мэй пятнадцать, она поддерживает суфражисток, но не их методы борьбы. И не понимает, почему другие не принимают ее точку зрения, ведь насилие — это ужасно. А когда она встречает Нелл, то видит в ней родственную душу.