Снежинка - [60]
В бокале столько песка, что он перестал исчезать. Я снова взбалтываю содержимое бокала, но песок остается на дне, будто выпавший снег. Мама садится рядом со мной. Мы чокаемся — наперсток звякает о бокал — и она залпом выпивает его до дна.
Причина
Я отправилась в трейлер проведать Билли. Он подметал стекла щеткой на совок. Осколки выглядели как лед, проломивший окно, а Билли — как хлопотливый привратник зимы.
— Береги ноги. — предупредил он.
— Все в порядке, я в обуви.
— Концерт окончен. Публика разошлась, — сказал Билли. — Спасибо, что привела их.
— Я не знала, что делать.
— Ну, зато теперь мы знаем, что на тебя нельзя положиться, если что-то действительно произойдет.
— Билли.
Он прекратил подметать и поднял взгляд:
— Что?
— Мы можем поговорить об этом как следует?
Он жестом пригласил меня сесть.
— Валяй.
Я села, оглядывая стопки старых газет, не заправленную постель и закоптелую кухоньку. Билли переоделся. На подлокотнике кресла лежал крошечный осколок стекла. Я подобрала его и катала между большим и указательным пальцами.
— О чем ты хочешь поговорить? — спросил Билли, вываливая град осколков в мусорное ведро.
— Это была не шутка.
— Что не шутка?
— Причина, по которой ты сейчас в водолазке.
— Я всегда так одеваюсь.
— Притворяйся сколько угодно, но я знаю, что я видела.
— Да что ты.
— Да.
— Ну так расскажи мне. Расскажи, что ты знаешь.
Я подошла к шкафчику под мойкой и стала в нем рыться, пока не нашла в глубине то, что искала. Я показала дяде пустую бутылку из-под укропной воды.
Билли рассмеялся:
— Так вот какой херней забивает тебе голову мать?
— Она это записала.
— А ты, стало быть, теперь помогаешь ей толковать сны? Хочешь быть пожизненной свидетельницей этих ее сновидений? Ты, наконец, купилась на ее бред.
— Я понимаю, что, когда произношу это вслух, все кажется бессмыслицей. Мне самой не верится, но...
— Но Мейв забивает тебе голову херней. Говорю тебе, Дебби, как только ты станешь к ней прислушиваться, пиши пропало.
— Мама только что спасла тебе жизнь. Ты жив только благодаря ей. И вот какова твоя благодарность.
— Благодарность? Это еще что за новости! По-твоему, я мало делаю для Мейв?
— Я не в том смысле.
— Хрен ли я могу сделать для твоей матери больше, чем делаю?
— Ну, она знает...
— Что она знает? Скажи мне, что она знает?
— Она знает, почему ты пытался покончить с собой. Она знает причину.
— Причину?
— Да, Билли, причину.
— Тебе нужна причина? Хочешь, назову? Ни мое детство, ни моя мать, ни мои гребаные сны тут ни при чем. Причина в тебе. В тебе. Когда-то ты была для меня единственным смыслом жизни. Я старался сделать из тебя человека, старался изо всех сил, а теперь ты стала такой же, как твоя мать. И я умываю руки. А теперь выметайся отсюда.
— Я не оставлю тебя одного.
— Выметайся, или я вышвырну тебя за шиворот.
Когда меня нашла мама, я сидела перед трейлером. Зубы у меня стучали, но холода я не чувствовала. Я не чувствовала вообще ничего.
Она присела на корточки рядом со мной.
— Тебе пора на сеанс к Одри.
— Я не могу пойти.
— По-моему, это было бы тебе на пользу.
— Почему все притворяются, будто все в порядке?
— Ничего не в порядке. Поэтому мне и кажется, что тебе надо пойти. Ты опаздываешь уже на час, но я позвонила и извинилась. Я сказала ей, что ты уже идешь.
Офелия
Одри вручила мне таз с моющими средствами. Желтые резиновые перчатки, спрей для мытья стекол, рулон бумажных полотенец, зеленая металлическая губка, синяя впитывающая тряпка, бутылка чистящего средства и бутылка «Туалетного утенка» разложены, будто подарки в праздничной корзине.
Она показала мне зубную щетку.
— Это для труднодоступных уголков, куда не доберешься тряпкой.
Я кивнула.
— Не торопись. У меня высокие требования.
— Понимаю.
Я думала, Одри знает. Я думала, мама ей сказала. Я думала, она откроет дверь, и я упаду в ее объятия, и она крепко меня обнимет, а дальше я ничего не думала, потому что была полностью уверена, что это произойдет.
Я оглядела совершенно чистый туалет, чувствуя, что вот-вот взорвусь. Может, стоит расколотить зеркало. Посмотрим, получится ли у меня встать в унитаз и, балансируя на одной ноге, попытаться себя туда смыть. Хотелось, чтобы она вернулась и увидела, что я лежу в ванне крови, вскрыв себе вены, — страшное зрелище, способное поразить саму Офелию.
Вместо этого я решила изобразить мученицу. Совершить самый радикальный, самый противоестественный поступок, который могу придумать: я принялась драить каждый дюйм туалета Одри.
Кафель в душе едва не отваливался. Когда я оттирала зазоры между коричневыми шестиугольными плитками, белые частички крошились, словно обломки ракушки, которую я раздавливала в белый песок.
Я все еще отскребала от плитки песок, когда в дверь постучала Одри.
— Дебби?
— Я не закончила.
Она заглянула внутрь:
— Просто уже поздно.
— Ой, извините.
— Все в порядке. Не хочешь пойти в гостиную? Я поставлю чайник.
— Прошлой ночью Билли пытался себя убить.
Я произнесла это в тот момент, когда она протянула мне чашку чая. Рука Одри замерла, и чашка дрогнула.
— Он жив?
— Ага. — Я забрала у нее чашку. — Все притворяются, что ничего не случилось.
Сборникъ разсказовъ на старославянскомъ языкѣ съ многоплановой сюжетной линіей и суммой жанра хронооперы (путешествія во времени), былички (деревенская мистика) и альтернативной исторіи Совѣтскаго Союза. Межполовая романтика присутствуетъ.
Признанная королева мира моды — главный редактор журнала «Глянец» и симпатичная дама за сорок Имоджин Тейт возвращается на работу после долгой болезни. Но ее престол занят, а прославленный журнал превратился в приложение к сайту, которым заправляет юная Ева Мортон — бывшая помощница Имоджин, а ныне амбициозная выпускница Гарварда. Самоуверенная, тщеславная и жесткая, она превращает редакцию в конвейер по производству «контента». В этом мире для Имоджин, кажется, нет места, но «седовласка» сдаваться без борьбы не намерена! Стильный и ироничный роман, написанный профессионалами мира моды и журналистики, завоевал признание во многих странах.
Россия, наши дни. С началом пандемии в тихом провинциальном Шахтинске создается партия антиваксеров, которая завладевает умами горожан и успешно противостоит массовой вакцинации. Но главный редактор местной газеты Бабушкин придумывает, как переломить ситуацию, и антиваксеры стремительно начинают терять свое влияние. В ответ руководство партии решает отомстить редактору, и он погибает в ходе операции отмщения. А оказавшийся случайно в центре событий незадачливый убийца Бабушкина, безработный пьяница Олег Кузнецов, тоже должен умереть.
Ремонт загородного домика, купленного автором для семейного отдыха на природе, становится сюжетной канвой для прекрасно написанного эссе о природе и наших отношениях с ней. На прилегающем участке, а также в стенах, полу и потолке старого коттеджа рассказчица встречает множество животных: пчел, муравьев, лис, белок, дроздов, барсуков и многих других – всех тех, для кого это место является домом. Эти встречи заставляют автора задуматься о роли животных в нашем мире. Нина Бёртон, поэтесса и писатель, лауреат Августовской премии 2016 года за лучшее нон-фикшен-произведение, сплетает в едином повествовании научные факты и личные наблюдения, чтобы заставить читателей увидеть жизнь в ее многочисленных проявлениях. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.