Снежинка - [44]

— Мам, мы все это сделали.

— Все из-за этих долбаных сапог. Я поняла, что никогда не смогу найти подходящие. И понеслось. Я решила, что вижу очередной тревожный сон. И попыталась вырваться, поменять его направление. И поменяла. Меня просто... унесло течением.

— Но ты помнишь, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?

— О да. Но я и сны почти все помню. Иногда мне кажется, что я жива, только пока сплю. Так что и в этот раз особой разницы не было. Этот мальчик попросил денег, и я просто села рядом с ним. Мы разговорились...

— Мам, ты позволила ему... Ты с ним переспала?

— С мальчиком? — Мама улыбнулась. — Он меня удивил. Когда мы уснули, к нему пришли невероятно прекрасные сны.

Алиса в торговом пассаже

— Ну что, классно провели день? — спросила Ксанта.

— Очень, — сказала я. — Сходили в «Бьюлис», посмотрели на иллюминацию, слегка пошопились...

— В Длинную комнату ходили?

— Это где?

— Дебби, ну ты что! Длинная комната? Келлская книга? Все туристы мокнут в очереди под дождем, чтобы только на нее взглянуть!

— С маминой концентрацией нам в очереди не выстоять!

— Вам и не надо стоять в очереди! Нас пускают как студентов, и каждый может провести с собой двух гостей.

— А я никогда там не была.

— К твоим услугам одно из прекраснейших мест на свете, а ты никогда там не была?

— Свожу их в следующий раз.

— Обещай, что скоро туда сходишь. Хочется затащить тебя туда прямо сейчас.

— Схожу, схожу.

* * *

Мы дожидались, пока Орле проколют нос, в Торговом пассаже на Джордж-стрит. Орла для моральной поддержки позвала с собой Ксанту, а та потащила с собой меня.

— Стоило ей разок побывать в «Работяге», и она возомнила себя нефором, — пробормотала Ксанта.

Мы только что оставили Орлу возле киоска в компании продавщицы, которая помогала ей выбрать кольцо для пирсинга.

— Если бы Билли увидел меня с бычьим кольцом в носу, мне была бы крышка.

— Как мама себя чувствует после возвращения домой?

— Хорошо.

Ксанта остановилась у другого киоска, чтобы полистать постеры. Я рассматривала значки на пробковой доске — с них на меня глядели Коко Шанель, Фрида Кало, Чарли Чаплин и Че Гевара. Я так и не смогла решить, кого из них я настолько почитаю, чтобы носить на одежде.

Ксанта гладила постер «Покахонтас».

— Моей первой любовью был Джон Смит из «Покахонтас», — сказала она. — Мне нравилось, что он кормил печеньем енота Мико, нравились его желтые волосы. Я воображала, что мы поженимся. Конечно, я тоже была мультяшкой. Превратилась в мультяшку ради него. Потом я выросла и поняла, что он патологический лжец.

— Да еще и говорит голосом Мэла Гибсона.

— Ага. Не лучший выбор.

Ксанта перелистнула постер, и перед ней оказались «Ведьмы» Роальда Даля.

— Вот это книга, — сказала она.

— Улет.

— В фильме все испортили, когда превратили его в конце обратно в мальчика.

— Точно. Мышонок и бабушка размышляют о надвигающейся смерти. Счастливая развязка, которую мы все заслуживаем.

— Какая у тебя любимая книга? — спросила Ксанта.

— «Приключения Алисы в Стране чудес». Нет, подожди... Хотя нет, ты решишь, что я дура.

— Нет, продолжай, — сказала она.

— Моя любимая книга — та самая книга-раскладушка «Алиса в Стране чудес», которую мне читала мама. Целиком «Приключения Алисы в Стране чудес» Льюиса Кэрролла я ни разу ни читала. Я пыталась, просто... Мне не нравится, как он рассказывает ее историю. Знаю, звучит напыщенно, но он своим повествованием будто поймал ее в ловушку.

— Ну, Алиса всем своим существованием обязана чудаковатому математику, питавшему склонность заводить дружбу с маленькими девочками, — заметила Ксанта.

— Именно, — сказала я. — Но на самом деле она не должна принадлежать никому, тем более Льюису Кэрроллу^. Она существует независимо от него.

— Но ведь это он ее придумал, — возразила Ксанта.

— Нет, не придумал.

— Именно что придумал, сама посуди. Но как бы там ни было, по-моему, ты чересчур усложняешь свои отношения с Алисой.

— Может быть. Это Билли научил меня так думать. Все началось с греческих мифов. Он сказал, что они никому не принадлежат.

— Мифы — другое дело. Что они никому не принадлежат — это всем известно.

— Но ведь когда-то наверняка принадлежали! В общем, он вечно рассказывал мне истории про древних греков, только это были его собственные истории. А потом просил меня их пересказывать. И говорил, что в этом вся суть историй. Они не принадлежат никому.

— Похоже, Билли сам легендарная личность.

— Не без того.

Ксанта схватила с одного прилавка цилиндр, с другого — карманные часы и сунула в рот трубку.

— Безумный шляпник, — сказала она, показывая на шляпу, — карманные часы Белого кролика и кальян Гусеницы — ну почти. Выбери что-нибудь одно.

— Зачем?

— Я подарю тебе это на Рождество.

— Нет, не подаришь. Мы не обмениваемся рождественскими подарками.

— Не будь Гринчем!

— Что-то мне подсказывает, что Гринч просто был на мели.

— Ладно! — И Ксанта со вздохом положила цилиндр на место.

Интересно, что она подарит на Рождество своему парню. Новую клюшку? Ракушку и носки? Нет, Ксанта придумает что-нибудь получше. А что подарит ей он? Вряд ли он умеет выбирать подарки.

— О чем задумалась? — спросила Ксанта.

— А у тебя какая любимая книга?

— На такой вопрос невозможно ответить.