Снег - [7]

Рождество у меня ассоциировалось с танцующей Мартой, то есть было совершенно немыслимо в тех условиях, в которых я находился; впрочем, иногда мне мерещился стук ее каблуков, монотонное напевание под нос; это напевание стояло у меня в ушах, как мантра, а еще голос Драго, который бормочет «е-два, е-четыре».

Через две недели я нашёл какое-то странное место. Это была достаточно просторная площадка, где снег был плотно утоптан, словно стадо белых медведей ходило здесь каждый день. Следы были действительно больше человеческих, к тому же, можно было разглядеть выемки от больших когтей. Неподалеку виднелся темный зев пещеры. Рядом с входом следов было гораздо больше, а потому я решил подготовиться получше: вернуться в сторожку, захватить все имеющееся оружие и затаиться.

Я лежал неподвижно, и холод снова сковывал мои руки, а еще мне казалось, что я вижу чуть лучше, чем обычно, как будто взгляд мой чудесным образом научился пронзать пространство.

Я лежал так час, второй, третий; ожидание среди бескрайнего холода — штука совершенно особенная, требующая большого умения, иначе уснешь да помрёшь; и я размеренно дышал, сжимал и разжимал пальцы ног, по очереди напрягал разные группы мышц, чтобы кровь не замедляла своего бега, и тело оставалось горячим.

Наверное, на пятый час я бы сдался и ушёл, но тут среди темноты (пока я ждал, уже свечерело) появились туманные образы.

У меня захватило дух.

Это были действительно странные, не понятные человеческому уму создания, совершенно чужие, совершенно далекие. Да, тело их было похоже на моё, но больше, внушительнее, почти как у медведей; у них были гривы, клыки и лапы, а прочее и впрямь было словно из снега. И глаза — их глаза поразили меня до глубины души, потому что они были столь пронзительного голубого оттенка, что я даже не знаю, с чем лучше его сравнить: с лазурным небом или со льдом. Словно в прозрачное горное озеро упала капля, и пока концентрическое круги еще не успели разойтись, кто-то изъял эту картину из мира и сжал до размеров радужки; это были совершенно осмысленные глаза мудрых существ.

Кроме того, хотя задние их конечности действительно напоминали медвежьи лапы, но руки! — их руки были вылеплены из снега. Идеально тонкие и красивые пальцы, словно не чувствуя холода, с кошачьей грацией и с медвежьей степенностью касались земли. У некоторых из них часть гривы (или просто очень пышных белых волос?) была заплетена в косу.

Когда они говорили между собой, так тихо, что я не мог расслышать ничего, кроме шелестящего шепота, подобного шуму ветра в ушах, который складывается в слова, — из их рта не вылетал пар.

Как будто они действительно были частью пейзажа, каким-то чудом ожившей и получившей способность двигаться. Как будто их создал из снега безумный скульптор, а безумный бог вдохнул жизнь в это творение.

Я решил пока ничего не предпринимать, выждать и понаблюдать за происходящим, хотя у меня уже отмерзли руки и ноги. На какое-то краткое мгновение мое сердце охватило сумасшедшее желание замерзнуть и — возможно! — тоже стать таким же, как они, столь же прекрасным, столь же холодным. Их глаза говорили о том, что они знают какие-то такие тайны снежных гор, которые ведомы лишь им и никому более; это они — душа и мысли этого места. И у них совсем другие заботы и другая печаль, легче, возвышенней, как пение птиц при наступлении холодов.

Эти снежные люди (а крик мальчика тотчас всплыл у меня в голове, и я уже не мог отделаться от этого названия, хотя и понимал, что оно неточно) сели вокруг ямы в земле, и один из них махнул своей тонкой, точеной кистью, после чего в яме, вместо костра, зажглись голубые огоньки, похожие на бродячие звезды другого мира, которые решили поиграть в огонь. Они переговаривались порывами ветра и танцами снежинок, а когда кто-то из них смеялся, снежинки разлетались от него во все стороны в двукратном количестве, как будто звук их смеха призывал маленькую бурю.

Они были прекрасны. Почувствовал себя лишним, я незаметно покинул это место и вернулся к себе в сторожку.

Мне было неясно, как же так — неужели эти создания действительно кровожадны? Они казались мне настолько отдаленными от этого мира, что мне с трудом удавалось увязать в своей голове их образ с мясом, кровью и охотой.

Чтобы подтвердить или опровергнуть свои мысли, я решил понаблюдать за ними подольше и отправиться вместе с ними на охоту. Еще до рассвета я притаился у их пещеры и стал ждать; с первым лучом солнца они покинули свое убежище и куда-то отправились, никого не оставив внутри. Я последовал за ними, стараясь двигаться как можно более незаметно, хотя мне казалось, что в горах для них нет секретов, и эти существа только позволяют мне преследовать их, пока я им не мешаю, но, несомненно, осведомлены о моем присутствии.

Несколько часов подряд они куда-то бежали без остановки и отдыха; я едва поспевал за ними, стараясь, по крайней мере, не терять их из виду. Это было нелегко: их скорость превышала мою, к тому же мне приходилось соблюдать видимость маскировки, хотя бы для порядку. Но все же когда через несколько часов они внезапно остановились на вершине одного из холмов, это не укрылось от меня, и я смог перевести дух.