Снег как пепел - [83]

Имя. Идеально вышитые четыре буквы: «Мира».

27

Пол тронного зала блестит, залитый падающим сверху солнечным светом, и мое собственное отражение смотрит на меня, стоящую на коленях у ног Ангры и упирающуюся ладонями в пол.

Я — дочь Ханны.

Мой взгляд мечется, я хватаю ртом воздух. Я не могу быть ребенком Ханны, потому что Мэзер… Ангра знал, что беженцы сбежали в ту ночь с ребенком Ханны, поэтому они не могли соврать, что ребенок погиб. Ангра бы в это просто не поверил. Тогда они выдали Мэзера за сына Ханны — мальчик не был в глазах Ангры угрозой, какую бы представляла для него девочка. Ведь даже если бы нам удалось заполучить медальон и магия бы в него вернулась, наследник мужского пола не смог бы ее использовать. Однако в медальоне нет силы и не было с тех самых пор, как Ангра разломал его шестнадцать лет назад, потому что магия нашла нового носителя — меня. Я — накопитель Винтера.

Никто не знает о том, что такое возможно. Это известно лишь Ханне, так как магия поведала ей, что нужно сделать: разбить накопитель ради спасения Винтера, чтобы скрытую в нем магию не могли отобрать, уничтожить или изгнать, чтобы ее сила не была ограничена предметом. Магия теперь во мне. Ее сила — я. Ее сила — Винтер. И она ничем не ограничена, потому что связана с моей жизнью… Я — королева Винтера.

Я судорожно вздыхаю, придавленная обрушившимся на меня знанием. Эту тайну хранили от меня шестнадцать лет.

Дом, обнимающий меня Генерал… Все это было жестокой уловкой Ангры, мерзкой игрой с моими мечтами. Но Ханна оказалась реальной. Она пыталась спасти меня от Ангры, воспользовавшись связью с магией и со своей линией крови. Моей линией крови. Я падаю, ударяясь лбом о холодный обсидиан, открыв рот в беззвучных рыданиях. Я вспоминаю, как Генерал обнимал меня, как прижимал к себе в жестоком видении Ангры, ничуть не боясь проявлений любви, и по моим щекам текут слезы. Но он не мой отец. Он отец Мэзера. Мой отец — мертвый король Винтера, и моя мама — мертвая королева Винтера. Она воспользовалась связью с накопителем, чтобы поговорить со мной.

— Ирод!

Крик Ангры, полный лютой угрозы, встряхивает дворец. Он убьет меня, уничтожит здесь и сейчас, разорвет меня на куски и разбросает их по заброшенной земле Винтера. Он победит. Я вскакиваю на ноги и пячусь, не зная, куда идти и где прятаться. Мне нельзя умирать так просто.

Ангра распахивает дверь.

— Ирод! Приведи его. Сейчас же!

Я замираю, вытянув руки, учащенно дыша. «Его». Они схватили Мэзера? Ангра разворачивается ко мне, когда в коридоре раздаются приближающиеся шаги.

— Винтерианцы вечно встают поперек великих свершений, — раздраженно говорит он, объятый каким-то отчаянным безумством. — Может, ты и способна сопротивляться мне, но мне известен способ, как развязать тебе язык.

«Сопротивляться». Он ничего не видел и не слышал. Он не знает. Для него Дженьюри, вероятно, пропал, как только я вышла за порог дома. Ханна воспользовалась магией, чтобы скрыть нас от его глаз, потому что должна была подготовить меня. Она рискнула, чтобы дать мне возможность спасти наше королевство и победить в войне с Ангрой. В груди снова леденеет, по рукам бежит дрожь.

Звук шагов достигает тронного зала, тени падают на двух людей. Один из них — Ирод, я где угодно узнаю его широченные плечи. Другой человек поменьше него. Ирод выталкивает его в столп света передо мной. Мужчина падает на пол. Его одежда разодрана и перепачкана кровью, тело изранено и покрыто порезами, ранами и синяками. Он поднимает на меня глаза, и мир вокруг исчезает. Это Терон.

— Ты расскажешь мне все, — громко заявляет Ангра, шагая ко мне, его ладонь обвивает облако тьмы, тянущееся от черного посоха. — Или я переломаю все кости в теле твоего принца.

Терон садится на корточки. Он здесь. В Спринге. На одно его веко стекает кровь из пореза на лбу, рот перекошен в трогательной попытке выказать радость при встрече со мной. Упав на колени перед ним, я осторожно провожу ладонями по его лицу, по рукам, боясь причинить боль прикосновениями.

— Как ты попал сюда?

Улыбка сходит с губ Терона.

— Я мог бы спросить тебя о том же.

Ангра бьет посохом Терона по голове, и принц падает на пол. Приподнявшись на локтях, он делает глубокий, успокаивающий вдох и снова смотрит на меня.

— Не хочешь поведать ей, как сам отдал себя в мои руки? Как благородно попытался проникнуть в Спринг, чтобы спасти ее, но оказался точно в таком же положении, как и она? — Ангра ухмыляется, глядя сверху вниз на Терона, но его былое самодовольство утрачено, контроль над эмоциями потерян из-за моего сопротивления его магии. — Показать твоему принцу, как привечают гостей в Эйбриле?

Я бросаюсь вперед, а Ирод ко мне, мы оба всего в шаге от Терона.

— Нет! — кричу я, и слово эхом кружит вокруг меня.

Я даже не успеваю почувствовать дурноту, или омерзение, или страх от плещущей в глазах Ирода злобной радости, когда он обхватывает меня руками и рычит оттого, что я изо всех сил пытаюсь вырываться.

— Ты знаешь, что случилось с последними схваченными нами беженцами?

Дыхание Ирода касается моих волос, моей шеи, обволакивает тело, когда он притягивает меня к себе. Ангра встает над Тероном и вжимает навершие посоха в его позвоночник. Терон даже не вздрагивает. Не сводя с меня глаз, он неровно и учащенно дышит, готовясь к тому, что его ожидает. Он ничего не знает о Распаде, не знает и о том, что Ангра способен влиять на него своей магией…