Снег как пепел - [49]
— Что ты успела узнать?
— Ничего такого, чего бы уже не знала. Эта книга нечитаема. — Я переворачиваю листы до страницы, которую мне удалось разобрать. — К примеру, вот этот кусок: «Со светом настал великий Распад, и горе обрушилось на тех, у кого не было света. Они молили, и свет был им дан. Четверо сотворили свет; и четверо сотворили свет». — Я слегка бьюсь головой о перила. — Что это значит?
Терон остается серьезным. Я узнаю задумчивое выражение на его лице — такое же у него было, когда он разглядывал пейзаж Винтера. Казалось, рухни книжные полки за его спиной, и он даже не вздрогнет. Его губы беззвучно двигаются, повторяя строки из книги.
— Четверо? Там дважды сказано «четверо»?
— Да. — Я гляжу в книгу. — Дважды повторена одна и та же фраза: «Четверо сотворили свет; и четверо сотворили свет».
Терон кивает.
— Королевства Примории. Четыре и четыре. Королевства Гармонии и Сезонов. Они создали что-то… Ресурсы? Нет, что-то магическое. Метафорический свет? Возможно, накопители? Этот «свет» может означать «накопитель». — Он склоняется над книгой и указывает на строки, подчеркивая пальцем слова: — «Со светом настал великий Распад, и горе обрушилось на тех, у кого не было света. Они молили, и свет был им дан. Королевства Гармонии создали накопители; и королевства Сезонов создали накопители».
На его губах появляется широкая улыбка, которая пропадает, как только он видит мой гневный взгляд.
— Что?
— Что?! — тычу я пальцем в книгу. — Я таращилась на них три дня, а тут пришел ты и понял все за три секунды?!
Терон снова сияет улыбкой.
— Сказал же, что могу помочь.
Ну уж нет, не доставлю ему удовольствия и не улыбнусь в ответ.
— Но что это значит, о наимудрейший ученый принц? Какой в этих словах смысл? Великий Распад наступил из-за накопителей? После чего королевства Гармонии и Сезонов создали другие накопители? Но ведь их всего и было создано восемь! Так что же такое на самом деле Распад и почему он написан с прописной буквы? Метафорический распад? Буквальный распад?
Терон откидывается назад, кладет руки на колени и устремляет взгляд вниз, на библиотеку.
— Вот поэтому литература настолько пленительна. Она всегда открыта для толкований и для сотни разных людей может означать сотню разных вещей. И при этом ни разу не повториться.
Я со стоном захлопываю книгу.
— Мне не нужна сотня различных толкований. Мне нужна книга, в которой четко и ясно написано: «Вот так ты разгромишь Спринг, вернешь силу своему королю, а заодно докажешь, что чего-то стоишь, когда никто другой не считает тебя важной…»
Я умолкаю и смотрю на книжные полки, а не на Терона. Боюсь, я не смогу теперь взглянуть на него, не съежившись от стыда, что может создать в нашем браке определенную неловкость. Я все еще слышу в воздухе отголосок своих слов — признания в своей самой большой слабости — и не могу даже вздохнуть, не то что посмотреть в лицо принцу.
Терон не оставляет мне выбора. Он опускается на колени прямо передо мной и задумчиво хмурится, всматриваясь в мои глаза. Он словно пытается постичь меня так же, как только что постиг строки из текста.
— Ты важна, — говорит он после долгого молчания.
Я вздрагиваю. Приятный холодок пробегает по телу под его уверенным взглядом. Почти так же настойчиво, томительно долго глядел на меня временами Мэзер. Однако, когда Мэзер смотрел на меня, я никогда не знала, какие эмоции он прячет за своей серьезностью, не знала, нравлюсь ли ему или он сам пытается разобраться в чувствах ко мне. Однако Терон знает, чего хочет. Мы не произносим больше ни слова, медленно дыша, боясь одновременно и отстраниться, и приблизиться.
Внизу со стуком распахивается дверь. Я подпрыгиваю. Наверное, это Роза… Я опаздываю на сегодняшнее занятие. Но, услышав другой голос, я издаю стон, выражающий недовольство.
— Мира! — зовет Генерал.
Терон вздыхает.
— Из этой библиотеки есть только один выход, — сообщает он, будто читая мои мысли.
Я недовольно бурчу. Теперь от Генерала не сбежать. Может, все-таки промчаться мимо него сломя голову и затеряться в коридорах дворца? Да уж, это будет очень по-взрослому. Терон встает и протягивает мне руку:
— Он не станет кричать на тебя в моем присутствии.
Я опускаю книгу на пол, вкладываю свою руку в его ладонь и понимаю, что мне хочется улыбнуться. И не только. Возможно, мое замужество с ним не так и ужасно.
Терон ведет меня вниз, держа за руку. Рядом с ним я чувствую себя так спокойно, что ответ на вопрос «Хочу ли я выйти за него замуж?» удивил бы даже меня саму. Мы спускаемся с последней ступеньки, и я вижу всех: Генерала, Элисон, Дендеру, Финна, Хенна и Мэзера. Они стоят в центре комнаты, и их лица выражают разную степень злости, расстройства и растерянности. Генерал шагает нам навстречу, скрестив руки на груди. Его взгляд падает на наши с Тероном сплетенные руки, но он ничего не говорит. По моему телу бегут мурашки, и их становится тем больше, чем дольше мы стоим молча.
— Принц Терон, — начинает Генерал удивительно спокойным тоном. — Нам нужно поговорить с леди Мирой. Наедине.
Я подавляю готовый вырваться стон. Вызванный не тем, что Генерал хочет со мной поговорить, а тем, как он обратился. Я не хочу, чтобы Генерал был со мной так официален. Терон поворачивается к нему.
Заключительная часть трилогии-бестселлера The New York Times «Снег как пепел». Последняя битва скоро случится… Ангра пытается завладеть моим разумом, чтобы я не смогла его остановить. Желание властвовать над всеми королевствами поглотило его, и над миром нависло темное, удушающее ожидание конца. Я давно поняла, что магия – зло. Она разрушает, если ты слаб. И если мне придется умереть, чтобы избавить людей от магии, я сделаю это…
Вторая часть трилогии-бестселлера The New York Times «Снег как пепел». Теперь, когда мое королевство освобождено, Терон уверен: мы с ним будем счастливы. Больше никто не сможет препятствовать нашей любви. Но Мэзер, мой дорогой Мэзер, изменился, и теперь мне кажется, что он далек от меня так же, как когда-то был далек Винтер. Мы мечтали все делать вместе, мечтали возрождать наш разрушенный мир, но Терон понимает меня лучше. Сможет ли он понять… мою землю?
Зарабатывать на жизнь тяжело. В городе без законов, где боги настоящие, где есть драконы, а здания двигаются сами, это вообще невозможно. Хорошо, что маг-фрилансер Опал не готова дать невозможности остановить ее. Она нашла способ применить степень истории магического искусства как Уборщица — работник, который опустошает заброшенные здания и продает сокровища оттуда для выгоды. Работа неприятная и опасная — потому она в перчатках — но когда ты по шею в долгах в магическом мире, выбирать не приходится. Но даже низкие стандарты Опал подвергаются проверке, когда единственным ценным в последней квартире оказывается тело прошлого жильца.
Ангелы. Светлые, вечные, прекрасные… Кто они? Посланники Бога или существа, наделенные собственной волей? Зачем они появляются в нашем мире, как они связаны с людьми? И что будет, если однажды ангел решит пойти против воли Небес, испытывая вполне человеческие чувства? Прочти три необычные истории любви в мистических повестях Елены Усачевой, Екатерины Неволиной и Ярославы Лазаревой!
Бывают просто рождественские утра, а бывают рождественские утра вроде этого: когда я вижу, как мой брат Рис расхаживает по нашей нью-йоркской квартире… и улыбается. Да, речь о Рисе, замкнутом, хмуром и раздражающем; о человеке, который превратил угрюмость в искусство. Но сейчас он вовсе не хмурится. Нет, собственно говоря, сейчас он угрожает отделать меня пистолетом за то, что я пожал руку красивому, милому, полураздетому созданию по имени Джейн, которое только что попыталось выскользнуть из его спальни.
Джейни Ханнаган - ловец снов. Проникая в чужие сны, она видит суть человека, его скрытые помыслы и желания. Однажды Джейни проникает в сон Генри Фингольда, своего отца, которого она никогда не видела прежде и даже не знала о его существовании. Больной отец открывает дочери их семейную тайну, и Джейни оказывается перед труднейшим выбором: либо остаться обладательницей уникальных способностей и повторить печальную судьбу родного отца, либо, порвав с остальным миром, отказаться от дара, но при этом сохранить себе будущее.
Какое чудо может спасти человека из заколдованного круга повторов одного апрельского дня? Рецепт давно известен…
Такалина, Богиня-Созидательница, сотворила из падающей звезды Дракона и даровала ему дом на севере. Племя крылатых королей всегда было малочисленным, но род их не угасал, и вот родились два мальчика-близнеца. Но кровь отца-дракона унаследовал только один из них, и второй позавидовал ему. И воспряло древнее Зло, и замер в ужасе мир под ледяным дыханием Зимы Дракона...
Она — дочь знатного генерала. Он — раб. Чтобы быть вместе, они должны предать свой народ, Чтобы остаться верными своей стране, они должны предать друг друга… Перед Кестрель стоит сложный выбор: отправиться в армию или выйти замуж. Эти пути — не для нее, она хочет сама определить свою судьбу. Однажды на аукционе Кестрель покупает раба, который не похож на остальных гэррани — народ, некогда покоренный Валорианской империей. Но она не догадывается, какую опасную тайну скрывает Арин… Так начинается смертельная игра, где на кон поставлено все; игра, где можно потерять и разум, и сердце.
Жизнь в государстве Демора держится на политических браках. Если девушка признана непригодной для брака, ее ждет незавидная участь. О выгодном замужестве мечтают все девушки Деморы. Все, кроме острой на язык и рожденной без титула Сальвии. Она мечтает вовсе не о браке по расчету, а о независимости. Сальвия хорошо образованна, и ей удается стать помощницей самой могущественной свахи государства. Она отправляется в опасное путешествие, сопровождая лучших невест страны. Едва ли кто-то подозревает, что она шпионка королевского военного эскорта. Сможет ли Сальвия вычислить предателя в игре, где каждый меняет маску?