Снайпер Великой Отечественной - [90]

Командир тщательно проверил нашу экипировку, сказал:

– Ни слова, что бы я ни делал с ними.

– Что затевает лейтенант? – шепнул мне Бодров, поглядывая на прохаживавшегося по дороге Романова.

– Не знаю, будем ждать.

Два здоровенных гитлеровца-мотоциклиста с красными от мороза и быстрой езды лицами, увидев нас у закрытого шлагбаума, остановились.

– Пропуск? – коротко обратился к ним по-немецки Романов.

Немцы назвали.

– Куда едете?

– В Ополье.

– Какого черта вам там нужно? Видите, какое там пекло.

– Пакет от генерала Кестера.

– Другое дело. Идите за мной.

Романов не оглядываясь ушел в сторону железнодорожной будки, рядом с которой была построена довольно прочная землянка; видимо, в ней жили немцы с контрольного поста на перекрестке дорог. Мотоциклисты соскочили с машин, нырнули под полосатую жердь шлагбаума и рысцой побежали вслед за Романовым. Больше я их не видел.

Из укрытий один за другим выбегали командиры танков, самоходок, хлопотали люди, заводились моторы. Батальон изготовился к бою. Снова появившийся Романов, увидев нас, все еще стоявших на дороге, крикнул:

– Ребята! Маскарад окончен. Возьмите свои винтовки, но и автоматы не бросайте, предстоит веселенькое дельце. Два батальона немцев спешат на помощь своим в Ополье. Понимаете?

Найденова я нашел возле пулемета Максимова. Они устанавливали пулемет на бывшей позиции вражеской зенитной батареи между грунтовой и железной дорогами.

– Сзади немцы! – крикнул кто-то.

В наших боевых порядках произошло замешательство. Бойцы и командиры поворачивались с запада на восток, некоторые перебегали с места на место, отыскивая укрытие для новой позиции. Найденов схватил в охапку, как мешок с соломой, станковый пулемет, вынес его на полотно железной дороги. Не успев по-настоящему рассредоточиться, мы увидели бегущих со стороны Ополья по одну и другую сторону шоссе немцев. Они на мгновение припадали на одно колено и стреляли в своих преследователей, потом вновь бежали.

– Здорово им наши в Ополье всыпали. Глянь, как драпают, словно на пожар бегут.

Эсэсовцы, яростно огрызаясь, отступали в сторону железной дороги, чтобы укрыться за ее насыпью и задержать наступление наших войск. Майор Круглов, выждав, когда гитлеровцы минуют лощину и выйдут на открытое место, подал команду:

– Огонь!

Немцы, услышав за своей спиной выстрелы наших пулеметов и дружные залпы стрелков, охваченные страшной паникой, заметались по огненному коридору, – но наши пули хлестали их со всех сторон.

Потом к нам подошли передовые подразделения 456-го полка нашей дивизии. Последний опорный пункт врага на подступах к Кингисеппу и реке Луге был взят.

На моих глазах Круглов спросил приземистого капитана с орлиным носом и быстрыми соколиными глазами:

– Гриша, это ты со своими героями поторапливал немцев из Ополья?

– Я. Спасибо, Виктор, за помощь. Вот не думал – не гадал, что встречу тебя здесь, да еще при таких обстоятельствах!

– На войне еще не то бывает!

Это были минутные встречи боевых соратников на фронтовом пути. Едва успев обменяться приветствиями, они опять шли по разным дорогам к одной цели. Позже я узнал, что Круглов с этим капитаном вместе воевал на финском участке фронта.

К вечеру мы подошли к слиянию двух рек – Салки и Кихтолки и остановились передохнуть в непосредственной близости от шоссейной дороги Кингисепп – Крикково. Это были тоже знакомые места! Они напомнили мне о многом: здесь в августовских боях 41-го года Василий Ершов пулеметной очередью сбил вражеский бомбардировщик. Вот и та самая береза на обочине дороги, возле которой плясала медицинская сестра Шура под возгласы боевых друзей, народных ополченцев. Отсюда мы ходили в первую разведку. Именно здесь мы научились по-настоящему воевать…

Заботливые руки

Утро 30 января… На земле – ни звука, ни шороха: немая, настораживающая тишина. Все ждали начала атаки. Луч солнца еще не коснулся земли, а лишь позолотил редкие облака, когда в морозном небе появился одиночный самолет – советский разведчик-корректировщик. Увидев его в небе, бойцы и командиры затянули потуже ремни, взяли в руки оружие.

Максимов установил пулемет на волокушу, прикрыл маскировочным халатом и слез к нам в воронку. Усевшись рядом с Найденовым, он принялся мастерить самокрутку. Минута начала боя приближалась. Мы сидели вокруг угасающего костра. Потом из глубины наших позиций ударило разом несколько сотен орудий. Над берегами Луги, как бы опираясь о землю, повисла огненная арка. Перед нами внизу и вверху мерцали и плясали огни выстрелов, разрывов. Наша артиллерия и авиация нацелили свои удары по двум опорным пунктам немцев: Александровская Горка и Сала. Батальон Круглова залег у берега в промежутке между ними. Перед нами простиралась ледяная гладь.

– Федор, иди сюда! – крикнул Максимыч подносчику патронов. – Гаврилу поранило!

На этот раз немецкий ром сыграл дурную шутку с пристрастившимся к нему Гаврилой: он пытался перенести пулеметные коробки в другое место, но упал на ровном месте, где его и нашел вражеский осколок.

Река трещала, ломалась, ледяные глыбы и фонтаны воды взлетали к небу под ударами бомб и снарядов. Слева послышались беспорядочная ружейно-автоматная пальба и резкие крики людей. Это бойцы соседней роты первыми вступили на лед. Наступил и наш черед.