Снайпер Великой Отечественной - [88]
С небритого лица Сергея стерлась блуждающая улыбка, густые брови насупились, прищуренные глаза остро поблескивали через узенькие щелки век. Это поблескивание ничего хорошего не сулило.
Артиллерийский разведчик, к которому я искоса присматривался, вдруг торопливо отполз от ствола березы, возле которой лежал, и кубарем покатился вниз. Добравшись таким образом до своих товарищей, лежавших на снегу в мелком кустарнике, он что-то сказал им, и они все вместе бросились бежать в нашу сторону.
– Ребята что-то приметили. Жди, сейчас начнется атака, – шепнул Найденов, нахлобучивая шапку на уши.
В это время из-за леса вынырнула шестерка красно-звездных штурмовиков. Летчики на бреющем полете обстреляли из пушек и пулеметов лежавших на снегу немцев, словно пришивая их к месту, затем развернулись, уже только из пушек обстреляли танки и самоходки и скрылись. Гитлеровцы, как раки, высыпанные на песок, стали расползаться; некоторые направились к насыпи железной дороги, другие устремились под прикрытие своих танков, а многие остались лежать на месте, уткнувшись лицом в снег.
– Крепенько их угостили наши летчики, – сказал Сергей, согревая дыханием кончики пальцев.
– Авиация наша не дремлет, а вот когда начнет артиллерия? Два часа лежим на снегу, кожа трещать начинает, – отозвался Гаврила.
– Ну, тогда лязгай зубами, это помогает…
Вдруг на берегах реки, вблизи взорванного моста, вспыхнула жестокая схватка. Артиллерийский огонь нарастал с обеих сторон. Совсем рядом, за холмиком, по ту сторону большака, в кустарнике зарокотали моторы вражеских танков, где-то поблизости затявкал пятиствольный миномет противника.
– Наша «катюша» все еще молчит. Хитрит, красавица… – сказал Найденов, запуская пальцы под шапку и щупая там письмо от своей Светланы. Но тут же, как будто наткнувшись на оголенный электрический провод, он отдернул руку и схватился за винтовку. – Осип, глянь, на бугорке, где лежал наш разведчик, фрицы объявились.
– Не стреляй, – предупредил нас строгий голос. Это был Романов: мы не заметили, как он подполз к нам. – Один преждевременный выстрел может обойтись нам слишком дорого. Будем ждать немецкой атаки, тогда и ударим им во фланг. Да какая это атака! – продолжал командир, не отрывая от глаз бинокля. – Одна тень прежних атак! В 41-м, помнишь, они не прятались, переползая от кустика к кустику, а перли на нас под барабанную дробь колоннами! Теперь перед нами одни ошметки прежней фашистской армии.
Только сейчас я увидел, что слева и справа от нас заняли позиции наши бронебойщики; длинные стволы их ружей лежали на снегу, как колья.
Слушая Романова, я ни на секунду не терял из виду лежащего в пятистах метрах врага.
– Фашистская сила, лейтенант, еще велика. – Я оглянулся, услышав знакомый голос Круглова. Он лежал в двух метрах позади меня вместе с капитаном-артиллеристом. – Что боевой дух гитлеровского солдата повыветрился, с этим я согласен. А силенка у них еще есть, да мы стали другими. Видите, с какой осторожностью они готовятся нанести нам удар. С этими ошметками нам придется крепко драться, чтобы не дать им высвободить свой обоз.
– Товарищ командир, танки!
– А-а, зашевелились! – сказал Круглов, шепотом приказал что-то командиру взвода бронебойщиков и уполз от нас вместе с капитаном-артиллеристом.
Головной танк противника, выйдя из укрытия на грунтовую дорогу, развернулся на месте и умчался в сторону шоссе. Это же проделали и остальные семь танков врага, на бортах которых лежали автоматчики.
– Во фланг нацелились… – заметил Найденов.
– Что ж любуются ими наши артиллеристы и бронебойщики? – сказал Гаврила, перекладывая поближе к пулемету коробки с лентами. – Вот теперь самый раз их, чертей, расстреливать!
В этот момент лежавшие перед нами на возвышенности немцы встали во весь рост и с криком, звучавшим как «ля-ля-ля!», бросились бегом по склону к излучине реки, заходя во фланг нашим частям, ведущим наступление на Пружицы. Перегоняя свою пехоту, танки с десантниками на бортах на бешеной скорости устремились к реке Суме. Следуя за танками, новые и новые толпы немцев выбегали из-за насыпи железной дороги. Подбадривая себя криками и пальбой в воздух, они бежали, не отставая от танков. Впервые за годы войны я видел идущих в атаку немцев как бы со стороны. «Неужели и мы с таким ожесточением идем навстречу противнику?» – подумал я, глядя на идущего с пистолетом в руке гитлеровского офицера. Он шел размашистым шагом по мелкому снегу, наклонив голову вперед.
– Огонь! – послышалась команда Романова.
Эта команда сразу была заглушена грохотом десятков станковых и ручных пулеметов. Вслед танкам понеслись снаряды, захлопали противотанковые ружья.
Лейтенант Романов выхватил из кобуры пистолет и, покрутив им над головой, прокричал:
– Товарищи, за мной! Ура-а!
Бойцы роты Романова бросились к грунтовой дороге, отсекая путь немцам к укрытию за железнодорожной насыпью. Один из танков задымил, и бронебойщики хором закричали от радости.
Остальные роты батальона Круглова ударом во фланг приостановили движение противника. Гитлеровский офицер уже лежал, разметав руки. Немцы, пятясь назад, отстреливаясь, пытались укрыться за насыпью железной дороги, откуда они появились, но, попав под огонь роты Романова, бросились бежать в сторону поселка Пружницы. Теперь горели уже два танка, которые я опознал как «тигры». Один с перебитой гусеницей, как цепная собака, вертелся на одном месте.
Аннотация издательстваИ. И. Пилюшин — известный ленинградский снайпер-фронтовик. В годы Великой Отечественной войны он уничтожил более ста гитлеровцев, обучил искусству меткого выстрела около четырехсот молодых красноармейцев. В 1958 году Военное издательство выпустило записки И. Пилюшина «У стен Ленинграда», в которых бывалый воин рассказал о своих товарищах по оружию, защитниках славного города-героя на Неве. Написанная живым языком, книга быстро разошлась. В настоящем издании книга значительно расширена.
Книга знакомит читателя с жизнью и деятельностью выдающегося представителя русского еврейства Якова Львовича Тейтеля (1850–1939). Изданные на русском языке в Париже в 1925 г. воспоминания Я. Л. Тейтеля впервые становятся доступными широкой читательской аудитории. Они дают яркую картину жизни в Российской империи второй половины XIX в. Один из первых судебных следователей-евреев на государственной службе, Тейтель стал проводником судебной реформы в российской провинции. Убежденный гуманист, он всегда спешил творить добро – защищал бесправных, помогал нуждающимся, содействовал образованию молодежи.
Григорий Фабианович Гнесин (1884–1938) был самым младшим представителем этой семьи, и его судьба сегодня практически неизвестна, как и его обширное литературное наследие, большей частью никогда не издававшееся. Разносторонне одарённый от природы как музыкант, певец, литератор (поэт, драматург, переводчик), актёр, он прожил яркую и вместе с тем трагическую жизнь, окончившуюся расстрелом в 1938 году в Ленинграде. Предлагаемая вниманию читателей книга Григория Гнесина «Воспоминания бродячего певца» впервые была опубликована в 1917 году в Петрограде, в 1997 году была переиздана.
«Дом Витгенштейнов» — это сага, посвященная судьбе блистательного и трагичного венского рода, из которого вышли и знаменитый философ, и величайший в мире однорукий пианист. Это было одно из самых богатых, талантливых и эксцентричных семейств в истории Европы. Фанатичная любовь к музыке объединяла Витгенштейнов, но деньги, безумие и перипетии двух мировых войн сеяли рознь. Из восьмерых детей трое покончили с собой; Пауль потерял руку на войне, однако упорно следовал своему призванию музыканта; а Людвиг, странноватый младший сын, сейчас известен как один из величайших философов ХХ столетия.
Эта книга — типичный пример биографической прозы, и в ней нет ничего выдуманного. Это исповедь бывшего заключенного, 20 лет проведшего в самых жестоких украинских исправительных колониях, испытавшего самые страшные пытки. Но автор не сломался, он остался человечным и благородным, со своими понятиями о чести, достоинстве и справедливости. И книгу он написал прежде всего для того, чтобы рассказать, каким издевательствам подвергаются заключенные, прекратить пытки и привлечь виновных к ответственности.
«Пазл Горенштейна», который собрал для нас Юрий Векслер, отвечает на многие вопросы о «Достоевском XX века» и оставляет мучительное желание читать Горенштейна и о Горенштейне еще. В этой книге впервые в России публикуются документы, связанные с творческими отношениями Горенштейна и Андрея Тарковского, полемика с Григорием Померанцем и несколько эссе, статьи Ефима Эткинда и других авторов, интервью Джону Глэду, Виктору Ерофееву и т.д. Кроме того, в книгу включены воспоминания самого Фридриха Горенштейна, а также мемуары Андрея Кончаловского, Марка Розовского, Паолы Волковой и многих других.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Это была сенсационная находка: в конце Второй мировой войны американский военный юрист Бенджамин Ференц обнаружил тщательно заархивированные подробные отчеты об убийствах, совершавшихся специальными командами – айнзацгруппами СС. Обнаруживший документы Бен Ференц стал главным обвинителем в судебном процессе в Нюрнберге, рассмотревшем самые массовые убийства в истории человечества. Представшим перед судом старшим офицерам СС были предъявлены обвинения в систематическом уничтожении более 1 млн человек, главным образом на оккупированной нацистами территории СССР.
В годы Великой Отечественной Герой Советского Союза Г.А. Баевский воевал в прославленном 5-м гиап (самый результативный истребительный авиаполк советских ВВС), участвовал в Курской битве и сражении за Днепр, Львовско-Сандомирской, Висло-Одерской и Берлинской операциях, дважды был тяжело ранен, лично сбил 19 самолетов противника, участвовал в Параде Победы.Эта книга — захватывающий рассказ о боевой работе советских истребителей, о воздушных боях и штурмовках вражеских аэродромов, прикрытии ударной авиации и «свободной охоте».
Автор этой книги, дважды Герой Советского Союза, стал легендой советского спецназа. Пройдя путь от рядового разведчика до командира развед-отряда, свою первую Золотую Звезду Виктор Леонов получил в ноябре 1944 года за захват немецкой батареи на мысе Крестовый, а вторую — за блестящие десантные операции на Дальнем Востоке, где его «чёрные дьяволы» пленили тысячи японских солдат. Многие из этих операций засекречены до сих пор, на них учатся бойцы и командиры частей специального назначения ВМФ России.