Снайпер морской пехоты - [90]

— Сегодня домой выходим, — прокричал в трубку Хэткок.

— Где вы находитесь? — прокричал в ответ главный сержант.

Макаби взглянул на карту, и младший капрал, отвечавший за связь, сказал: «Эта гора называется Мидонг».

Карлос улыбнулся и нажал на кнопку: «Мы на Мидонге».

* * *

На следующий день Хэткок с Макаби прибыли к главному сержанту и замерли перед ним по стойке «смирно».

— Мне надоели россказни о том, что Чарли тебя наконец уделали, и какую награду обещают за твою голову! Вы ведь оба штаб-сержанты… И вести себя должны намного серьёзнее.

— Главный сержант! — ответил Хэткок. — Штаб-сержант Макаби — наш оружейник. Он всегда должен быть там, где мы работаем. Всех снайперов я разбил на пары, остались только мы вдвоём. И что нам делать — выходить по одному?

— Нет. Но и пропадать на целую неделю тоже нельзя. Я вовсе не хочу, чтобы вы протирали штаны в лагере. Но к своим командирским обязанностям вы должны относиться ответственно! Вы можете выходить с базы вдвоём — но только тогда, когда на задание идёт весь взвод, и вы оба там нужны, чтобы руководить своим диким племенем.

Хэткок улыбнулся. В этот момент главный сержант напомнил ему другого морпеха, которого его отлучки достали до такой степени, что он заставил его угомониться, поместив под казарменный арест.

— Договорились, главный сержант.

Обменявшись рукопожатиями с главным сержантом и заверив его в том, что больше волноваться ему не о чем, морпехи направились прямиком в палатку оперативного отделения.

— Что нового? — спросил Хэткок начальника оперативного отделения.

С началом сентября 7-й полк продолжил преследование полков СВА, выбитых из долины Хьепдык. Противник, рассеявшись, отошёл на восток и север, и 3-й батальон 7-го полка выдвинулся к базе огневой поддержки Росс, где рота «Индия», совершив ночной переход, заняла блокирующую позицию к северо-востоку от базы. Они обнаружили лишь незначительные силы СВА, поэтому три роты 3-го батальона продолжили поиски противника северо-западнее, в долине Нгиха. В то время как 3-й батальон продвигался на северо-запад, 1-й батальон и рота «Майк» 3-го батальона заняли блокирующие позиции в лощинах, ведущих в долину Фулок. 3-й батальон должен быть выбить противника оттуда.

В палатке оперативного отдела Карлос выяснил, что через два дня, 16 сентября 1969 года, операция будет завершена, и 1-й батальон вернётся в свой район в восточной части хребта Кешон.

— Можно туда пойти, — сказал Хэткок Макаби. — Все наши снайперы будут как раз там. Даже если от 90-го полка СВА ничего не осталось, там можно пощипать 3-й и 36-й полки, батальон GK-33 и 1-й полк Вьетконга. Против них можно настоящую операцию провести.

— Главному сержанту Паккетту скажешь?

— Ага. Это ведь совсем рядом, все наши уже при батальонах — всё логично, он поймёт.

В тот вечер Макаби с Карлосом засиделись допоздна — Рон занимался винтовками, Карлос готовил снаряжение. Ему не терпелось отправиться на операцию на юг — посмотреть, что там и как.

— Как думаешь — Перри здесь справится?

— Конечно. Пока нас тут не будет, они будут в охранении стоять.

При сентябрьской жаре ночь почти не приносила облегчения — влажность воздуха держалась выше 90 процентов. В эти жаркие ночи большинство морпехов спали на открытом воздухе.

Вечером 15 сентября, накануне того дня, когда они с Карлосом должны были убыть в восточную часть хребта Кешон, Рон Макаби разложил подкладку от пончо на мешках с песком, которыми была обложена крыша блиндажа у сержантской хибары, и уложил на неё надувной матрац. Янки крутился под ногами — он всегда спал рядом с Маком, с тех пор как этот морпех ростом шесть футов два дюйма прибыл на высоту. Рону нравилось, что Янки спит рядом — пёс обладал сверхъестественной способностью чувствовать приближение обстрела ещё до того, как на высоту падал первый снаряд. Басовитое утробное рычание Янки было для высокого светловолосого морпеха сигналом системы раннего предупреждения.

Макаби растянулся на подкладке от пончо, развязав шнурки ботинок, но оставив их на ногах. Он снял очки и положил их на стенку из мешков с песком, которые кольцом окружали блиндаж сразу же под крышей. Лёгкий ветерок немного разогнал ночную духоту, быстро убаюкав морпеха и рыжего пса. Янки спал, положив голову Мэку на грудь.

Издалека доносился треск радиопомех, приглушённый стенами палатки оперативного отдела, низко гудели генераторы, разбросанные по высоте, и эти шумы навевали на морпехов, стоящих на караульных вышках и у заграждений, ощущение гипнотического покоя. В небе появилась яркая луна, залившая лагерь мерцающим серебряным светом.

Незадолго до рассвета Янки без видимой причины проснулся. Он поднял ясные коричневые глаза, посмотрел на серебристую луну, навострил уши и попробовал носом воздух. Янки утробно заурчал, и рычание его походило на раскаты грома от далёкой грозы.

Сначала он урчал негромко, и тихое, почти неслышное рычание, рокотавшее в глотке, выдавало лишь его беспокойство. Но все его сомнения вдруг рассеялись, пёс поднялся, сел и зарычал уже во весь голос.

Мэк распахнул глаза. Он увидел, что его приятель, только что спавший рядом, сидит и рычит в тишине безмятежной ночи, ощетинившись и оскалив зубы. Рон Макаби знал, что пёс никогда не ошибается. Он сел, свесив ноги с криком: «Обстрел! Ложись!»