Снайпер морской пехоты - [88]

— Левее, — прошептал Макаби.

Человек в чёрных шортах и рубашке цвета хаки с АК-47 в правой руке быстро бежал по поляне. Когда он склонился к убитому товарищу, Хэткок убил и его. Карлос стал ждать развития событий.

— Ещё один, — прошептал Макаби.

— Вижу, — ответил Карлос, дожидаясь момента, когда вьетконговский солдат добежит до бугорка, рядом с которым лежали двое убитых. Раздался выстрел, третий человек упал рядом с двумя трупами. Карлос не отрывался от прицела.

— Там, откуда вышла эта пара гамбургеров, кто-то из травы выглядывает.

— Вижу.

Пока солдат с АК-47, осторожно выбравшийся из травы, шёл к окопчику, Хэткок следил за ним в прицел. Он опустился на колено, но подняться не успел — Хэткок убил и его.

— Четвёртый. Ещё будут? — тихо спросил Хэткок.

— Да, вон ещё три. Пока сидят на краю поляны, пытаются разобраться, в чём дело. Ветер на нас, и они никак не поймут, откуда мы стреляет. Окопчик, похоже, они отрыли, вот и хотят в нём укрыться.

— У них там, наверное, вход в туннель. А этот патруль домой идёт.

Хэткок тихо прождал ещё десять минут, а затем те трое солдат встали и осторожно направились к бугорку, у которого лежали четыре трупа.

— Быстрый огонь, три выстрела, — хихикнув, сказал Хэткок, наводя винтовку. Первый выстрел застал группу врасплох, и двое пока живых развернулись, чтобы пуститься наутёк. Прозвучал второй выстрел, один из них засучил ногами, упав на трупы. Оставшийся закрутился на месте, не соображая, что ему делать. Он так и крутился, когда пуля пронзила грудину, разорвала сердце, и он упал замертво, завершив последний в жизни пируэт.

— Чёрт возьми, Карлос! — с удивлением прошептал Мэк. — Я ни разу не слышал, чтобы один снайпер за раз убил семерых!

— Я однажды по целой роте стрелял. Не знаю, сколько человек я тогда убил. Но вот в 66-м знал я одного снайпера, который однажды за раз убил одиннадцать человек, и всех смогли подтвердить. По-моему, он тогда установил официальный рекорд. Хотя какая разница?

— Похоже, ты прав. Начнёшь гоняться за рекордами, как на соревнованиях — можно чёрт знает до чего дойти. Надо быть психом, чтобы любить это дело.

— Это точно, — тихо сказал Хэткок. — Психом.

Макаби уткнулся лицом в сгиб руки, и Хэткок увидел, как содрогается его тело.

— Что с тобой?

Макаби поднял голову и посмотрел на Хэткока.

— Извини, смешно стало.

— С чего это?

— Таких тупых гуков я ещё не видел. Пёрлись сюда друг за другом, как бараны.

Он снова захихикал, улыбнулся и Хэткок, который тоже узрел забавный момент в этой жути.

— Да уж, действительно забавно, если задуматься.

Морпехи переместились дальше вдоль шоссе номер 4 и укрылись на холме в густом завале из поваленных сильными обстрелами, изувеченных деревьев, уже покрытых молодыми растениями, бурно пошедших в рост под солнцем, которое больше не скрывали от них кроны деревьев. Там они провели остаток дня, дожидаясь появления противника, которому очень бы не повезло, если бы он решил пересечь речушку, протекавшую в пятистах ярдах от них.

— Что за тягучая операция, прямо сироп какой-то. Разве что вчера веселее было, — сказал Макаби, щурясь в наблюдательный прибор, в который он изучал переплетения поваленных деревьев, высматривая запрятавшегося противника.

— Смотри-ка, Чарли! — сказал Хэткок.

Вьетконговский солдат в распахнутой белой рубашке и чёрных шортах шёл по берегу реки, уложив винтовку на плечи как коромысло. Он пошатывался, и даже с расстояния в пятьсот ярдов до снайперов донеслось его пение.

— Пьяный, что ли? — спросил Макаби.

— А без разницы, — ответил Хэткок, припав к прицелу. — Щас пулю вгоню — мёртвый будет.

Прозвучал выстрел, и Рон Макаби ожидал, что вьетконговец упадёт, но тот дёрнулся, упал на колени, однако тут же поднялся и побежал. Он бежал прямо на них, стреляя вслепую.

Хэткок выстрелил ещё один раз, вьетконговец упал, но снова вскочил и побежал, стреляя и вопя на ходу.

Хэткок в третий раз собрался дослать патрон в патронник, но тут Макаби выстрелил из М14, и вьетконговец упал на колени, но поднялся опять. На этот раз он выронил винтовку, но снова с воплями побежал на снайперов.

Хэткок выпустил в него ещё одну пулю, Макаби — две, а вьетнамец всё бежал, хотя кровь струилась уже из ран в обоих плечах и паху. Макаби увидел, что из груди вьетконговца вырваны большие куски плоти, но он по-прежнему надвигался на снайперов.

Хэткок сделал глубокий медленный вздох и тщательно прицелился, наведя перекрестье прицела на грудь. Хэткок увидел его глаза, широко раскрытые и горящие от ненависти. Рот вьетконговца был раскрыт, перебитые в суставах руки болтались по бокам. Рон Макаби глядел в наблюдательный прибор, и не мог поверить в происходящее. Он тоже увидел глаза противника — это были глаза человека, потерявшего рассудок. Он был мёртв, но бежал в свою последнюю атаку со ртом, распахнутым в диком крике, который всё громче разносился по долине, в которой совсем недавно царила тишина.

Когда солдат начал подниматься по склону, в трёхстах ярдах от засады, в которой укрылись снайперы, Хэткок выпустил в него седьмую пулю, попавшую в лицо и оборвавшую его бег. На этот раз он упал и больше уже не двигался.