Снайпер морской пехоты - [26]

— Бэрк… Стреляй давай.

И не вздумай сам ему чего-нибудь сказать, а то сообщу ему, какие слова ты говорил о его лице и о том, как своей собаке задницу брил.

Перестрелка стихла, осветительные снаряды всё так же прожигали облака. Хэткок с Бэрком продолжали выбивать прижавшихся к земле солдат. Из четырех выстрелов один попадал в цель, и северные вьетнамцы снова бросились туда, где можно было укрыться.

Сгрудившись за дамбой, второй взвод юных солдат коммунистической армии собрался рвануть вперёд. Они рассчитывали, что на этот раз товарищи смогут прикрыть их получше.

Ровно в 8.20 вечера, когда в облаках снова вспыхнули осветительные снаряды, солдаты СВА открыли шквальный огонь. На этот раз пули били по лесу намного ниже, и земля вовсю вылетала из-за груды поваленных деревьев, за которой залегли Хэткок с Бэрком.

«Сейчас перейдём, расположимся выше по скату, над хижинами, чтобы стрелять этим хот-догам прямо в лоб, — сказал Хэткок Бэрку. — Загоним их обратно за насыпь, тогда уж и слиняем».

Морпехи начали стрелять по восточному краю дамбы, отпугивая тех, кому могла прийти в голову мысль дерзнуть и выйти из-за неё.

На валежник и кусты обрушился сосредоточенный шквальный огонь, однако морпехи продолжали обстреливать конец дамбы, не позволяя высунуться взводу, готовому броситься вперёд.

— Уходим, Бэрк, — сказал Хэткок, выбрался из-за завала и пополз вверх по скату, поросшему лианами и кустарником.

Бэрк продолжал стрелять, пока Хэткок не добрался до места, где можно было укрыться. Оттуда он открыл огонь, чтобы его напарник смог выбраться из-за укрытия, в которое теперь летело большинство вражеских пуль.

Когда морпехи, сменяя друг друга, добрались до невысокого хребта, под которым стояла кучка глинобитных хижин, доведённый до отчаяния взвод возник из-за дамбы и побежал прямо на них.

Хэткок уселся по-турецки за деревом в пятидесяти футах от Бэрка и открыл огонь. Бэрк быстро пробрался вперёд за его спиной и заполз в вымоину, окружённую корнями и кустами, заваленными землёй и перевитыми лианами. Он уложил винтовку на холмик и открыл огонь.

Хэткок быстро переполз к низкому бугорку и залёг за ним, уложив на его верхушку винтовку и наведя её на солдат, которые бегом направлялись к нему под углом сорок пять градусов, прямо через его сектор обстрела.

После его первого выстрела головной солдат кубарем полетел на землю. Хэткок вспомнил, как стрелял по бегущим кроликам в Арканзасе — когда в кролика попадала тупоконечная пуля из его мелкашки, тот кувыркался по земле как мячик. А сейчас вместо кролика на земле лежал мальчишка, суча ногами и крича, умирая от пули, попавшей в живот и выпустившей ему кишки.

Второй солдат опустился на колени рядом с вопящим мальчишкой, и Хэткок послал пулю прямо в грудь. Солдат запрокинулся на спину, не разогнув колен.

Осознав, что они бегут прямо в новый сектор обстрела противника, оставшиеся солдаты СВА развернулись и отступили к дамбе.

— Бэрк! — прошептал Хэткок в темноту.

— А? — ответил Бэрк.

— Ты как?

— Нормально.

— Уходим на хребет.

Снайперы тихо доползли по джунглям до выступа хребта и устроились позади него. Сверху открывался вид на дамбу посреди ровных полей и маленькие глинобитные хижины с травяными крышами справа.

— Карту дай, — сказал Хэткок Бэрку, который лежал в пяти футах правее. — Если не ошибаюсь, это те самые хижины, которые мы указали артиллерийской батарее как цели по вызову.

— Верно, сержант Хэткок. Мы им передали координаты вот этих хижин и ещё одной кучки западнее, за излучиной. Это основные цели. На них они должны нацелиться точно.

— Если выйдет, как я задумал, большинство оставшихся хот-догов отправятся в Ханой в разобранном состоянии. Мы ведь потом дадим им добраться до хижин… Где-то на рассвете.

А пока что будем их туда не пускать. Потом пройдём вверх по хребту и вернёмся туда, откуда мы этих гамбургеров засекли, когда они на нас вышли, но засядем чуть повыше. Начнём по ним долбить — пусть видят, что от хижин мы ушли. Когда вылезут, вызовем огонь по нашим целям, а сами слиняем за холмы.

— А группа прочёсывания? — спросил Бэрк.

— Попросим оперативное отделение отложить на пару часов. Им после нас и делать-то ничего не останется.

Около полуночи вьетнамцы уже в четвёртый раз рванулись к хижинам, и снова понесли потери. Каждый раз, когда они разворачивались, морпехи прекращали огонь, позволяя им вернуться.

На протяжении трёх часов после полуночи никто не стрелял — ни с той, ни с другой стороны. И все эти три часа мелкий дождь поливал Слоновью долину, людей, прижатых за насыпью, и тех, кто их там прижал. Тишину над долиной, помимо стука дождевых капель, нарушали только шум воды в реке Каде и хлопки осветительных снарядов.

Снайперы лежали тихо, наведя винтовки на ближний конец дамбы. Тянулась ночь, и ничто не привлекало внимания у низкой насыпи, за которой они продолжали непрерывно наблюдать.

— Бэрк! — прошептал Хэткок.

— А? — тихо ответил тот.

— Начинаем прощальную церемонию. Уже пятый час, и придурки эти спят, конечно. Сейчас перейдём на тот конец — разбудим.

Медленно, бесшумно морпехи заползли на хребет и двинулись вперёд по более пологому склону горы Донгден.