Смысл жизни человека: от истории к вечности - [154]
Смысл жизни, таким образом, не может не быть плодом этически ориентированного мышления человека, горячо заинтересованного в собственном бытии. Этическое – конституирующий элемент культуры, средоточием которой и выступает смысложизненное отношение человекмир. Первый член этой диады акцентирован: «Этическое начало способно зародиться лишь в индивиде», отсюда, «Ясно одно, когда общество воздествует на индивида сильнее, чем индивид на общество, начинается деградация культуры…».821
Оптимистическое, в целом, мироотношение Швейцера не мешает ему признать бессмысленность бытия, «в плену которого мы находимся», но переход к осмысленному существованию возможен: «каждому из нас надлежит вновь сосредоточитьвнимание на собственной сущности и все мы вместе должны задуматься над тем, каким образом наша воля к действию и прогрессу выводится из того смысла, который мы придаем своей и окружающей нас жизни…; все люди должны обновить свои убеждения и идеалы, выведя их из размышлений о смысле жизни и о смысле мира».822
Мы видим, что смысл жизни для Швейцера – не последний пункт, не нечто завершающее размышления, а отправная точка для практического самоопределения к действию. Далее он конкретно обозначает свое понимание смысла жизни: «Моя жизнь в самой себе носит свой смысл, который состоит в том, что я живу высшей идеей, проявляющейся в моей воле к жизни, – идеей благоговения перед жизнью».823
Из этой – главной – идеи вытекает и различение добра и зла. Первое сотоит в сохранении жизни, ее стимулировании и усилении. Зло, напротив, – в уничтожении жизни, нанесении ей ущерба и создании препятствий на ее пути. Такой подход прямо напомнил бы нам концепцию Ницше, если бы в понятии «благоговение» не звучала бы непосредственно этическая нота: жизнь в благе, или благая жизнь. Элементарность жизни не в ней самой, а в ее проникнутости благом, оцениваемым, при этом, не произвольноиндивидуально, а в качестве универсально положенного в жизнь: «В конечном счете целесообразное может быть реализовано только через этичное».824 [не то нравственно, что полезно, как утверждал символический тиран из кинофильма «Покаяние» Т.Абуладзе, а то полезно, что нравственно].
Нравственность – первая сила, формирующая действительность. Различные этические концепции легко проповедуют мораль, но, в силу своей неполноты, противоречат друг другу. «Необходимо найти великий основной аккорд, в котором все диссонансы этих многообразных и противоречивых проявлений этического слились бы в гармонию».825
У Канта, замечает Швейцер, возвышенность основного принципа нравственности оплачена его бессодержательностью. (Вспоминается закон формальной логики, согласно которому с увеличением объема понятия все более скудным становится его содержание).
Другое замечание Швейцера касается сферы, в которой ищется основной принцип нравственности: «Если ограничить область этического отношением человека к человеку, то все попытки прийти к основному принципу нравственного с абсолютно обязательным содержанием заранее обречены на неудачу. Абсолютность предполагает универсальность».826
Отсюда: «Мысль о том, что смысл человеческой жизни может быть постигнут только в рамках смысла всего мира, представляется настолько очевидной, что даже постоянные неудачи при попытках ее обоснования не в силах поколебать веру в нее».827
Высшим знанием является знание о том, что «я должен доверять моей воле к жизни». Поэтому стремление прожить жизнь правильно и благородно является, по Швейцеру, естественным. (В.И.Вернадский, решая проблему происхождения жизни, избежал дилемму биогенеза – абиогенеза с помощью постулирования вечности жизни, придания ей качества атрибута материи, наряду с пространством и временем. Подобным же путем идет А.Швейцер, для которого этическое измерение бытия, жизни – их изначальный атрибут, или неотъемлемое качество. Задачей человека является «только» осознание этого, доверие этическому содержанию жизни и соответствующее ему мироотношение (жизнеотношение) – благоговение перед жизнью).
При этом, говорит Швейцер, «жизнеутверждение пытается вобрать в себя жизнеотрицание, с полным самоотречением служа другим живым существам и стремясь охранить их от невзгод или уничтожения, возможно, даже и путем самопожертвования».828 У животных это начало есть в зачатке, но проявляется в отношении «к своим» сородичам. У человека же, как существа универсального, имеется «родительское» чувство по отношению ко всему живому. Это – Божественное начало в человеке.
Смысложизненное самоопределение личности индивидуально, не регламентировано и абсолютно; этика же, созданная для процветания общества, надындивидуальна, регламентирована и релятивна. Это обуславливает вечный конфликт индивидуального и общественного, в котором нравственная личность должна успешно отстаивать себя в полемике с этикой общества. Этическое смирение перед жизнью не тождественно безропотному социальному смирению. В совершенной этике, считает Швейцер, соединяются пассивное и активное самосовершенствование, придавая ей характер этики космической. Духовное, внутреннее самоотречение должно быть направлено не на абстрактное понятие бытия, а на действительное бытие: абстракция – это смерть для этики, ибо этика есть живое отношение к живой жизни.
