Смута новейшего времени, или Удивительные похождения Вани Чмотанова - [14]
Чмотанов почувствовал нехорошее и подумал, не позвонить ли в милицию. Не без досады он вспомнил о поспешной и непродуманной ликвидации следственных органов.
— Ванюшка! Что ж теперь будет?! — пугалась первая дама города Маня, стоя у окна в ночной рубахе из голландского полотна.
Вбежал, тяжело дыша, единственный комиссар Аркаша.
— Ванька! — кричал он. — Беги! Бить будут!
— То есть как?
Зазвенело стекло в отдаленном конце зала заседания.
Ропот толпы усилился. Ваня спешно натягивал штаны. С нижнего этажа слышались мощные удары в дверь.
— Пора говорить с народом, — решительно сказал Ваня.
Он вышел на крыльцо горсовета. Толпа замерла. Так привычен и ясен был дорогой образ, что впору было повернуть и терпеть.
— Товарищи! — гаркнул Чмотанов. — Что привело вас сюда, друзья мои, братья и сестры? Почему вы не на своих родных фабриках и заводах, не на полях ваших? Они принадлежат вам, ступайте трудиться!
— Курева нету, — юродиво заныли в толпе.
— Жратвы мало! — басом рявкнула баба в грязном тулупе.
— То есть как мало? — грозно спросил Ваня. — Что, так уж всё и слопали?
Толпа утвердительно засопела.
— Можно сказать, нету пищи, Владимир Ильич! — бойко крикнул инженер игольного комбината.
Ваня растерялся. Все долго помолчали.
— Вы бы позвонили в центр, пусть эшелон с колбасой пришлют! — посоветовали бабы.
— Накорми, накорми! — разгуживалась толпа. — Накорми, и чтоб еще запас был! Твои мы, если накормишь, в столицу пойдем, если б надо.
— Иль не веришь нам?! — прорвался вперед плотник номер один. — Да я для тебя… руку отрублю! Хошь?
— Отруби, — рассеянно сказал Ваня, думая, где достать колбасы и хлеба.
Плотник крякнул, побледнел и вынул топор.
— Товарищи! — плачущим голосом сказал он. — Вот, для родного Ильича руки не пожалею!
Стало тихо. Плотник поднялся на крыльцо и поплевал на ладони. И положил правую руку на перила крыльца. Потом подумал и положил левую.
Высоко над головой лучший плотник занес блеснувшее лезвие и — жахнув — ударил. И промахнулся.
Толпа крякнула, ничего не поняв, и присела. Плотник упал в бессознательном состоянии.
— Виданное ли дело — людей калечить! — заголосили бабы, а пуще всех визжала красавица Полина, жена плотника.
— Ай, какой мастер был! Ай, где ж теперь заработка возьмет! Гроба дрянного сколотить не сможет!
— Действительно, чтой-то очень странно, товарищ начальник, — сказал рослый парень в спортивном костюме. — Вот лежали вы, где положено, и вдруг у нас в городе объявляетесь, народ смущаете…
В доме напротив горсовета с треском распахнулось окно, и по пояс высунулся распространитель знаний Босяков.
— Да здравствует Ленин! — провозгласил он на всю площадь.
— Заткнись, скотина! — заорали в толпе. Метко брошенный ком стылой земли ударил Босякова в лоб. С воем он отвалился внутрь помещения.
— А вот я думаю… что, если… — начал спортсмен и, не договорив о своем намерении, ударил Чмотанова в ухо. Толпа перекрестилась.
В ушах Вани поднялся колокольный трезвон.
«…в ухо?..» — запаздывая, проявлялось в сознании самозванца. Инстинктивно он уклонился от второго удара, и кулак молодца врезался в дубовую двухметровую стойку, подпиравшую козырек крыльца… Она запела, как струна, и вылетела из пазов.
Крыльцо с грохотом упало и завалило Чмотанова. Публика ахнула и протрезвела.
— Эх, дураки мы, променяли кукушку на ястреба! — заплакали голокомчане и бросились разбирать доски. Ваню вытащили полузадохшегося, посиневшего. Откачивали. Спортсмена деловито дубасили станционные грузчики.
В дверях новенького финского своего домика показался, держась за косяк, лектор Босяков с перевязанной головой.
— Я же говорил, — плаксиво начал он, — что никакого воскресения быть не может: физика, партия и правительство учат нас…
— А тебя мы поучим! — заревели голокомчане. Босякова повалили и топтали ногами.
Чмотанов охнул раз и затих. Его понесли на руках.
Шли мрачные.
Два агента, сброшенные на пригородном болоте ночью, проснулись и позавтракали калорийным авиационным пайком, свернули надувные матрацы и двинулись к городу.
— Буратино, — сказал агент шедшему рядом товарищу. — Я Звезда. Как слышите, прием.
— Хорошо, — сказал Буратино.
— Впереди на дороге скопление народных масс. Что это? Прием.
— Несут кого-то, — сказал Буратино.
— Проверим, прием.
— Поглядим, конечно.
Агенты шли по снежному полю в белых синтетических куртках.
Они выбрались навстречу процессии. Как было условлено, Звезда ушел вперед.
— Хороните? — спросил шепотом Буратино у бабы, завороженно уставившейся на импортную форму агента.
— Где брали? — спросила она тоже шепотом, ощупывая материал.
— Чего?
У бабы адским пламенем разгорались глаза: — Шить отдавали или так достали?
— А! — отмахнулся агент. — На работе дают, спецовка.
— Ну уж! — поджала губы женщина. — У нас тоже вон спецовки да телогрейки дают, срамота да и только.
— Гражданка, а куда идут все эти рабочие, крестьяне и трудовая интеллигенция?
— Да вот Ленин у нас в Голоколамске объявился, помяли сгоряча. В больницу несем.
— Ленин?! — заволновался Буратино.
— Ну да, Ленин. А что?
Агент протискивался вперед. Баба вцепилась в него и тащилась сзади:
— А как, со скидкой дают шубки-то или дорогие?
Прошедший год принёс новые достижения в освоении космоса. Советские автоматические станции провели широкий комплекс исследований Марса и Венеры. «Луна 20» доставила на Землю грунт из материкового района Луны. Вокруг Земли несут круглосуточную вахту спутника «Прогноз». Достигнут ряд важных соглашений между СССР и США в области исследования космоса. Сборник, составленный по материалам, опубликованным в центральной печати, рассказывает об этих достижениях. Комментарии известных советских ученых знакомят читателя с широким кругом проблем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дом на берегу озера в центре Европы. Доротея мечтательница и Клаус, автор вечно незавершенной книги-шедевра, ее сестра Нора, спортивная и соблазнительная. К ним присоедился меломан и умный богач Лео Штеттер, владелец парусника Лермонтов. Он увлечен пианисткой Надеждой и ее братом, «новым русским» Карнаумбаевым. Знаменитый дирижер Меклер и его верная экономка Элиза тоже попали в это изысканное общество. Меклер потрясен встречей с Доротеей. Он напряженно готовит концерт, ей вдохновляясь. Нора вот-вот улетит в Бразилию с филантропической миссией.
Елизар Мальцев — известный советский писатель. Книги его посвящены жизни послевоенной советской деревни. В 1949 году его роману «От всего сердца» была присуждена Государственная премия СССР.В романе «Войди в каждый дом» Е. Мальцев продолжает разработку деревенской темы. В центре произведения современные методы руководства колхозом. Автор поднимает значительные общественно-политические и нравственные проблемы.Роман «Войди в каждый дом» неоднократно переиздавался и получил признание широкого читателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».