Смертоносные гвозди - [47]

Закончив осмотр с одной стороны, он перевернул тело на спину и начал осматривать затылок. Он потрогал пальцем основание черепа, потом перешел к осмотру спины. Судья Ди побледнел.

Наконец Го поднялся и повернулся к судье, чтобы доложить о результатах.

— Внешний осмотр тела, — сказал он, — показывает, что нет никаких следов, доказывающих, что этот человек умер насильственной смертью.

Присутствующие разразились криками: «Судья солгал! Освободите женщину!» Но стоявшие впереди призвали тех, кто был у них за спиной, успокоиться и выслушать окончательное заключение врача.

— Поэтому, — продолжил Го, — прошу разрешения вашей чести начать внутреннее обследование, чтобы проверить, не был ли применен яд.

Прежде чем судья успел ответить, госпожа Лу завопила:

— Не хватит ли этого? Неужели бедный покойник будет подвергаться дальнейшему унижению?

— Пусть этот чиновник затянет петлю на собственной шее, госпожа Лу! — выкрикнул какой-то мужчина в переднем ряду. — Мы знаем, что вы невиновны!

Госпожа Лу хотела крикнуть еще что-то, но судья уже подал знак врачу, и стоящие рядом с ней зашикали, чтобы она замолчала.

Го долго осматривал труп, зондируя его пластинкой из полированного серебра и тщательно изучая торчащие кости.

Поднявшись, он недоуменно посмотрел на судью. На заполненном людьми кладбище воцарилась тишина. Поколебавшись, Го сказал:

— Должен доложить, что не обнаружено никаких следов применения яда. Насколько я могу судить, этот человек умер естественной смертью.

Госпожа Лу что-то выкрикнула, но ее голос потонул в сердитых криках толпы. Народ начал теснить стражников. Те, что были в первых рядах, кричали:

— Убить чиновного пса! Он осквернил могилу!

Судья встал и обошел стол, встав перед ним. Ма Жун и Цзяо Тай подскочили к нему, но он резко оттолкнул их.

Увидев выражение лица судьи, люди в переднем ряду невольно отступили и замолчали. Стоявшие за ними прекратили кричать, чтобы услышать, что скажет судья.

Засунув руки в рукава, судья Ди громогласно объявил:

— Я сказал, что подам в отставку, и сделаю это! Но не раньше, чем проверю еще одну вещь. Напоминаю вам, что пока еще я остаюсь здешним судьей. Вы можете убить меня, если хотите, но помните, что в этом случае вы будете считаться бунтовщиками, восставшими против имперского правительства, и ответите за это в полной мере! Решайте, я перед вами!

Толпа с трепетом посмотрела на внушительную фигуру и заколебалась.

Судья Ди быстро продолжил:

— Если здесь есть цеховые мастера, пусть выйдут вперед, чтобы я доверил им вторичное захоронение трупа.

Когда дородный мужчина, глава гильдии мясников, отделился от толпы, судья приказал:

— Вы будете наблюдать за тем, как могильщики положат труп в гроб и поместят его обратно в могилу. Потом вы ее опечатаете.

Он повернулся и поднялся в паланкин.

Вечером в кабинете судьи Ди царило скорбное молчание. Судья сидел за столом, его густые брови были нахмурены. Угли в жаровне превратились в пепел, и в большой комнате стало очень холодно. Но ни судья, ни его помощники этого не замечали.

Когда большая свеча на столе начала, догорая, потрескивать, судья наконец заговорил:

— Мы исчерпали все возможные средства, чтобы уладить это дело, и совершенно ясно, что, если не найдем новых доказательств, мне конец. Мы должны найти их, причем быстро!

Дао Гань зажег новую свечу. Мерцающий свет падал на их осунувшиеся лица. Раздался стук в дверь. Вошел писец и возбужденно сказал, что Е Бинь и Е Дай хотят поговорить с судьей. Очень удивившись, судья велел привести их.

Вошел Е Бинь, поддерживая за руку Е Дая. Голова и руки у последнего были плотно забинтованы, лицо было неестественного зеленого цвета, и он едва мог двигаться.

Когда Е Дая с помощью Ма Жуна и Цзяо Тая усадили на лавку, Е Бинь сказал:

— Сегодня в полдень, ваша честь, четверо крестьян, живущих за Восточными воротами, принесли моего брата домой на носилках. Они случайно наткнулись на него, лежащего без сознания в сугробе. На затылке у него была страшная рана, а пальцы обморожены. Они оказали ему помощь, и сегодня он пришел в себя и сказал, кто он такой.

— Что же случилось? — нетерпеливо спросил судья.

— Последнее, что я помню, — слабым голосом сказал Е Дай, — это то, что два дня назад, когда я направлялся домой обедать, получил сокрушительный удар в затылок.

— Вас ударил Чжу Даюань, — сказал судья. — Когда он рассказал вам, что Юй Кан и барышня Ляо тайно встречались в его доме?

— Он не говорил мне об этом, ваша честь, — ответил Е Дай. — Как-то я ждал Чжу возле библиотеки и услышал, как он громко говорит о чем-то. Я подумал, что он с кем-то ссорится, и приник ухом к двери. Он кричал, что Юй Кан и барышня Ляо занимаются любовью под его крышей; при этом он использовал самые непристойные выражения. Потом пришел слуга и постучался к нему. Чжу сразу замолчал, и, когда меня впустили, я увидел, что он один и вполне спокоен.

Повернувшись к помощникам, судья Ди сказал:

— Это объясняет последнюю неясность в убийстве барышни Ляо! — Обратившись к Е Даю, он добавил: — Таким образом, случайно узнав обо всем, вы начали шантажировать бедного Юй Кана. Но Великие Небеса уже строго покарали вас за это!