Смертельно влюбленный - [19]

Руки Кобурна уже расстегивали заклепки на джинсах. Нисколько не стесняясь присутствия незнакомой женщины, он скинул джинсы и отшвырнул их прочь. За джинсами последовали трусы.

Сердце Хонор вдруг забилось так сильно, что заболели барабанные перепонки. Она успела забыть, вернее, запрещала себе вспоминать, как это — находиться рядом с обнаженным мужчиной, забыла очертания мужского тела, ощущения от прикосновений к коже.

Наверное, потому, что она боялась Кобурна, представлявшего для нее физическую угрозу, сейчас Хонор особенно остро ощущала рядом его обнаженное тело. Ее руки, спрятанные под одеждой Эдди, лежавшей на коленях, непроизвольно сжались в кулаки. Несмотря на данное себе слово, что убийца не сможет ее запугать, широко раскрытые глаза Хонор вдруг непроизвольно захлопнулись.

Через несколько секунд, показавшихся ей бесконечными, Хонор почувствовала, что Кобурн отошел от нее и залез в душевую кабину. Закрывать дверцу он не стал. Как только струи горячей воды коснулись его кожи, у него вырвался стон удовольствия.

Именно этого мгновения ожидала Хонор. Она вскочила на ноги, не обращая внимания на упавшую на пол одежду Эдди, и, протянув руки, кинулась к полочке над кабиной, которая оказалась пустой.

— Я так и знал, что ты попробуешь.

Хонор сердито обернулась.

Кобурн стоял в кабине для душа под струями воды с куском мыла, которое он старательно превращал ладонями в пену. С лукавой улыбкой он кивнул на узенькое высокое окошко, перед которым лежали в целости и сохранности пистолет и оба телефона, а также деньги и сложенный клочок бумаги.

Со сдавленным криком отчаяния Хонор кинулась к двери. Она даже успела отпереть замок, прежде чем мыльная рука схватила ее за плечо и захлопнула дверь. Вторую руку Кобурн положил ей на бедро, затем переместил вниз живота и крепко сжал. Она чувствовала отпечаток этой мокрой горячей руки, как и его присутствие позади себя. В следующую секунду Кобурн навалился на Хонор всем весом, прижимая к двери. Прямо перед лицом женщины оказалась зловещая татуировка, изображавшая колючую проволоку.

Хонор застыла, пораженная ужасом. Кобурн тоже не двигался, только порывисто вздымалась его мокрая грудь. Одежда Хонор впитывала влагу его кожи. Вода капала вниз и стекала по ее босым ногам. Мыльная пена, превращаясь в воду, текла с его руки, по-прежнему прижатой к двери перед носом Хонор.

Дыхание Ли, касавшееся ее шеи, было прерывистым и горячим. Бедра его двинулись вперед, прижавшись к ее ягодицам. Вроде бы случайный жест, но в результате два тела отреагировали друг на друга так, что у Хонор снова перехватило дыхание.

— О господи! — хриплым голосом тихо произнес он слова, не имевшие с молитвой ничего общего.

Хонор боялась пошевелиться, она не решалась даже дышать, прекрасно понимая, к чему может привести в такой ситуации любое неловкое движение.

Прошло секунд тридцать, и напряжение вдруг отпустило Кобурна. Он слегка ослабил хватку и укоризненно произнес:

— У нас был договор. Ты помогаешь мне, а я не причиняю зла тебе.

— Я не верила, что ты собираешься сдержать слово.

— Значит, мы квиты, леди. Ты только что утратила право на доверие.

Он наконец отпустил Хонор и отошел к кабине.

— Сядь здесь и сиди смирно, или я за себя не ручаюсь.

Он так ясно дал понять, что с ним лучше не шутить, что даже рискнул не запирать дверь. Колени Хонор подогнулись сами собой, едва она снова оказалась рядом с крышкой унитаза.

Кобурн снова вошел в кабину, и хотя Хонор не смотрела в его сторону, она чувствовала, как он подбирает с пола упавший кусок мыла и круговыми движениями водит им по своему обнаженному телу, стараясь смыть грязь.

Она уловила запах своего шампуня, когда Кобурн снял крышку с пластиковой бутылочки.

Хонор сразу подумала о том, что, чтобы смыть шампунь, Кобурну придется засунуть голову прямо под душ. Может быть, стоит снова попробовать выбежать за дверь? Хотя вряд ли дрожащие ноги будут ей повиноваться, и страшно даже думать о том, что сделает с ней Кобурн, если попытка выбраться опять окажется неудачной.

К тому времени, когда Кобурн выключил воду, в ванной стоял влажный, теплый пар. Дверца душевой кабины открылась, и Кобурн сорвал с вешалки полотенце. Через несколько секунд он взял с ее колен старые джинсы Эдди и натянул их на себя. Затем надел выцветшую лиловую футболку.

— У меня на голове снова кровоточит рана.

Открыв глаза, Хонор увидела, что одной рукой Кобурн пытается натянуть футболку на мокрое тело, а другой держится за голову, старясь остановить кровотечение. Кровь сочилась сквозь пальцы.

— Возьмите полотенце и прижмите к ране посильнее, — встав со своего места, она потянулась к аптечке над раковиной. — И лучше обработать перекисью водорода.

Хонор передала Ли бутылку. Он отвинтил крышку и сделал так, как она сказала, щедро полив прозрачной жидкостью прямо на рану. Хонор поморщилась, представив себе, что он при этом чувствует.

— Рана глубокая? Может, потребуется наложить швы.

— Пока и так сойдет.

— Где это вас так?

— Я напоролся на сук. — Кобурн бросил окровавленное полотенце на пол. — А тебе-то что?

Хонор ничего не сказала. Впрочем, она была уверена: ответа Кобурн и не ждет. Он взял все, что лежало на окне над душевой кабиной, и засунул пистолет за пояс джинсов Эдди. Хонор отметила про себя, что джинсы ему коротковаты и чуть широки в поясе. Оба сотовых, пачка денег и странный сложенный листок были спрятаны в передних карманах джинсов. Подобрав с пола носки и ботинки, Кобурн заявил: