Смерть в ночном эфире - [26]

Армстронга привели в суд, словно уголовника, и по совету своего бездарного адвоката он извинился перед торжест­вующей маленькой сучкой. Он признал себя виновным, чтобы получить легкий приговор. Ему назначили испыта­тельный срок, и он дал обязательство посещать психотера­певта.

Но приговор суда в любом случае оказался мягче, чем реакция его жены, Тони.

– Это последний раз, Брэдли, – предупредила она.

А он-то считал, что они могут праздновать, раз он избе­жал тюремного заключения. Но нет, у его жены были дру­гие планы. Она снова и снова возвращалась к обсуждению его «пагубного пристрастия».

– Еще одну такую историю мне не выдержать, – сказа­ла тогда Тони. А потом еще несколько часов бубнила о его «деструктивном поведении».

Ладно, согласен, было еще несколько случаев, напри­мер, в той клинике, где он начинал работать. Он показал коллеге-стоматологу несколько фотографий. Кто мог знать, что эта стерва окажется такой верующей? Она, вероятно, считала, что дети должны рождаться на свет сразу с фиго­вым листком. Она распространила о нем такие кошмарные слухи, что он ушел по собственному желанию. Тони до сих пор этого не забыла.

В конце концов она заявила:

– Давай выясним все до конца, Брэдли. Я не согласна испытывать впредь нечто подобное. Я не позволю, чтобы из-за этого пострадали наши дети. Я люблю тебя, – со сле­зами на глазах прошептала она, – и я не хочу с тобой раз­водиться. Я не хочу разрушать нашу семью, наш дом. Но я уйду от тебя, если ты не обратишься за помощью и не спра­вишься со своим пагубным пристрастием.

«Пагубное пристрастие», придумала тоже. Что делать, если он такой сексуальный? Что в этом плохого? Если по­слушать ее, то он настоящий извращенец.

Но он себе не враг. Он понимал, что должен приспосо­биться к окружающему миру. Если общество ведет себя по-пуритански, значит, он должен играть по его правилам. Он должен идти по той дороге, которую указывают цер­ковь и государство, а в этом вопросе они были едины. Один неверный шаг, и он мог оказаться не только грешни­ком, но и преступником.

Даже легкий флирт с пациенткой мог обернуться для него крушением карьеры. Ему потребовалось восемь меся­цев, чтобы найти себе работу в Остине, месяцы спустя после того, как кончились полученные деньги. Пришлось даже залезть в сбережения.

Эта клиника была не такой процветающей, как предыду­щая. Его нынешние коллеги не были такими известными специалистами, как прежние, но работа оплачивала за­кладную на дом. И его семье понравилось в Остине. Здесь никто не знал, почему они переехали.

Долгие недели после того заседания суда Тони морщи­лась, стоило ему только к ней прикоснуться. Она продол­жала спать с ним в одной постели, хотя он догадывался, что она делает это только ради детей.

В конце концов жена позволила ему обнять ее и поцело­вать. А после того как руководитель их групповой терапии вручил ему «золотую звезду» за успешные шаги по пути к «выздоровлению», они снова начали заниматься любовью. Тони выглядела вполне довольной… До той ночи, несколь­ко дней назад, когда он повел себя неосмотрительно и пришел домой только под утро.

Тогда он выдумал довольно правдивую историю, и жена продолжала бы в нее верить, если бы накануне он снова не проштрафился. История с семинаром по налогам не про­шла. Он действительно отправился на этот семинар, впи­сал себя в число участников, чтобы иметь подтверждение своего присутствия. Но он не собирался там оставаться и ушел во время первого перерыва, отсидев скучнейший час в своей жизни.

Ему досталось от жены. Утром Тони выпроводила детей из-за стола, отправила их наверх чистить зубы после за­втрака и сразу же спросила:

– Где ты был ночью, Брэдли?

Никакого предисловия перед яростной, гневной, не­ожиданной атакой. И он, конечно, вышел из себя.

– Ты знаешь, где я был.

– Я не спала до двух часов ночи, а ты все еще не вернул­ся. Ни один семинар по налогам не может заканчиваться так поздно.

– Я задержался. Семинар закончился около одиннадца­ти. Я там познакомился с ребятами. Мы пошли выпить пива, поняли, что проголодались, заказали еду.

– Что за ребята?

– Не знаю. Просто ребята. Мы называли друг друга только по именам. Джо, кажется, сотрудник компании «Моторола». Еще Грант или Грег, что-то в этом роде, он владелец трех магазинчиков. И еще там был…

– Ты лжешь! – воскликнула Тони.

– Спасибо, что ты во мне все время сомневаешься.

– Ты обманываешь меня, Брэдли. Я пыталась войти в твой кабинет вчера вечером, но дверь оказалась заперта.

Он резко встал, сердито оттолкнул стул, и тот проехал по полу, царапая его.

– Подумаешь, большое дело. Я ее не запирал. Это сде­лал кто-то из детей. Но что ты там искала, скажи на ми­лость? Хотела найти улики против меня? Шпионила за мной?

– Да.

– Хорошо, что ты в этом призналась. – Он с шумом вы­дохнул, делая вид, что пытается взять себя в руки. – Тони, что с тобой происходит последнее время? Стоит мне уйти из дома, как ты устраиваешь мне допрос с пристрастием.

– Потому что ты стал часто уходить из дома, возвращаешься поздно, и, где ты проводишь все это время, мне не­известно. Ты же ничего толком мне не говоришь.