Смерть в мои планы не входит - [18]
Меня как обухом по голове приложило и не отпускает. Я сбросил скорость, скутер заложил вираж и в моём поле зрения появился дирижабль, этакая блестящая махина. Твою ж… со свастикой на гондоле. Я закрыл и открыл глаза. Нет, всё верно! Чёрный крест, белый круг и всё это безобразие на красном фоне. Похоже, пришла пора ознакомиться с содержимым карманов куртки-жилетки-броника. Или потерпеть до берега? Луна хоть и яркая, но вдруг что-то в воду уроню? То, что поможет мне выжить и разобраться в ситуации, в которую я попал.
Скутер быстро мчится к берегу, ветер холодит кожу, я вижу череду причалов. И опять отпускаю «газульку», скутер по инерции некоторое время бороздит просторы моря. К самому большому пирсу пришвартована белоснежная яхта, на верхней палубе капитана Гарик, собственной персоной, и его сестра Андре, в обнимку… Чёрт, да что же это происходит? Девушка нежно обнимает… Она! Меня! Обнимает! И что-то шепчет мне на ушко. На яхте та же свастика, только на флаге – небольшое дополнение. Меч, обвитый чёрно-жёлтой лентой.
Аненербе, твою мать, через два колена не замай. Ладно, дорогие мои, с вами потом разберёмся. Я на «малом газу» протиснулся мимо яхты и причала, туда, где собрались братья, в кавычках, моего скутера. В округе никого, и я немного расслабляюсь, перевожу дыхание. Рано! Бухту освещает огромный прожектор, установленный… а вот и не установлен он никуда, он – одно целое с летательным аппаратом, который мы все привыкли называть «летающая тарелка». Точно-точно, «тарелка». Как на картинках или фотографиях. Это летающее чудо инженерной мысли бесшумно парит над бухтой, свет яркого прожектора обшаривает воду, не иначе кого-то ищет. Не меня ли? Да с чего бы? Я для всех уже давно сгинул в мир иной, я уже разговариваю с рыбами на дне моря-океана, близ острова Буяна.
«Сыпешь прибаутками, Юра? Это плохо. Твои нервы, значит, ни к чёрту».
Другой бы на моём месте как бы поступил, интересно? С ума сошёл? Не исключено. Пора идти, только куда идти? Я приподнял сидение скутера, заглянул в отсек для всякой мелочёвки. Хорошая находка, и то уже серьёзно: небольшой автомат со складным прикладом, магазин на месте. Забрать с собой? А смысл? Ходить по набережной, изредка постреливая в воздух, периодически спрашивая заикающихся от страха прохожих: «Я правильно иду в город Москву?» Нет, брать с собой я ничего не буду, а вот спрятать автомат в укромном месте, это то, что нужно. Причал – лёгкая ажурная конструкция. Я встал на колени, провёл под настилом рукой. На металлической несущей раме нащупал изогнутый штырь. Сгодится. Только можно этот автомат долго держать в воде, тем более в солёной? Как-то нехорошо унижать достоинство такого всего чёрного из себя, красивого и смертельно-великолепного автомата. Ничего, повисит и никуда не денется, если что – выстрелит. Я в него верю, как верю в автомат Калашникова.
Я, затаив дыхание, прошёл сорок метров причала. Он закончился, я вышел на узкую набережную. Извечная проблема: налево пойдёшь – коня потеряешь, направо пойдёшь – жизни лишишься. Нет, всё-таки придётся налево повернуть: в двухстах метрах от меня находится стеклянное окно какой-то будки. КПП? Сейчас узнаем. А повернул бы я направо, упёрся бы в тупик, кстати. Я одёрнул курточку-бронник, сделал морду кирпичом, попытался пройти через подобие вращающегося турникета. Замок не открывается, вертушка застопорена. Откуда сверху раздался механический голос:
– Копрайк ноль три семнадцать, вы забыли сдать аккумуляторную батарею. Вернитесь к своему «water bike» и…
Ещё один минус этому миру. Скутер это скутер, а байк – это что-то блестяще – никелированное, рычащее, красивое и очень дорогое. Делать нечего, придётся возвращаться. Знать бы, где в байке находится аккумулятор и как его снять. А вот это уже засада и провал всей операции! По причалу, где недавно ступали мои ноги сорок третьего размера, шествует, слегка покачиваясь, влюблённая парочка. Я и Андре. На меня накатывает волна гнева праведного, но потом я сам себе успокоил: это элементарное чувство ревности себя к себе и себя к ней, к Андре. И ко всему миру, кстати, который меня окружает. Я прошёл мимо поворота в сторону причала скутеров, упёрся в тупик, оперся на низкий заборчик. Типа, морем любуюсь. Погоды нынче… ветра нет, Луна, море, тепло. Чего тебе ещё нужно? Живи – не хочу. Но это чужой мир, а я хочу вернуться в свой. Без свастики и факельных шествий, без сжигания книг и концлагерей, без идола-маразматика и превосходства одной расы над другой. Это у меня на генном уровне, от деда, который воевал и всем назло выжил.
Влюблённые миновали КПП, повернули куда-то направо. Мне к вотер байку, мать его так, искать батарею. А вот и он: в прямоугольной фаре, в правом верхнем углу, периодически загорается маленькая оранжевая лампочка. Батарею я нашёл в том же отсеке, в котором находился миниатюрный автомат. Аккумулятор удобно расположен в углублении, сверху его зафиксировала поворачивающаяся подпружиненная пластина. Приподнял её и повернул на девяносто градусов. Батарея, размером с пачку сигарет, сама выскочила из углубления. Цвет батареи – угольно чёрный, по ней пробегают искры красного цвета. Ассоциация с нераспустившимся бутоном цветка из камня космического происхождения – полная. Ай, да сукины дети! Вот зачем немцам и другим негодяям нужен карбонадо! Им позарез нужен переносной источник энергии, с практически неограниченной, как сейчас говорят, ёмкостью. Не удивлюсь, если в этом мире забыли, что такое добыча нефти и газа. Если электроэнергия дешёвая и доступная, зачем понапрасну расходовать углеводороды? А вот это жирный плюс миру со свастикой, даже два плюса и лайк плюс сто пятьсот.
Пространство, время. Когда человечество научится ими управлять? Нелепая война с пришельцем, сжатое пространство и время внутри его корабля. Загадки брошенной планеты Гельфера с артефактами ушедшей цивилизации. Наркотики, борьба за власть во Вселенной. Роман из двух частей: 1. Пока спят облака. 2. Статус — «Надежда».
Познай себя и весь мир будет у твоих ног. Как выжить в чужом и суровом мире? Магия тебе в помощь и верный меч! И куда же без своих верных друзей? Первая часть книги.
Судьба-злодейка распорядилась самым коварным образом. Верд, сын родителей благородных кровей, воспитывается в семье самого обычного кузнеца, сын кузнеца — отдан на воспитание графу Шерхту, настоящему отцу Верда. Проклятая кровь, или кровь древних магов, пока спит в Верде, но предпосылки для того, чтобы она проснулась и проявила себя во всей красе и мощи — уже сделаны. Маг Огня, некромант, Верд пускаются в опасное приключение и с ними всегда рядом находится неутомимый балагур, хулиган и задира — карлик Люф. 1. Верд.
Я познал строну мира, где правят люди, одаренные магической силой. Люди, для которых возможность управлять энергией, которая разлита в окружающем пространстве, является таким же обыденным делом, как для обычных людей — проснуться по утру и не задавать себе вопрос — почему я это сделал. Никогда бы не подумал, что мир испокон веков поделен на два лагеря. Официальных лагеря! В одном — люди ратуют за мир и процветание любых форм жизни, в другом лагере — проповедуется культ насилия и смерти. Причём во втором лагере, людей гораздо больше, чем в первом.
Познай себя и весь мир будет у твоих ног. Как выжить в чужом и суровом мире? Магия тебе в помощь и верный меч! И куда же без своих верных друзей? Вторая часть книги.
— Вы знаете того мага, господин Хоргард? — Конечно. И вы его все знаете, господин архимаг. — Нет, что-то не припомню, чтобы кто-то из людей мог скастовать «Око дьявола». — Да ну, господин маг. Могу процитировать, что о нём говорят в народе. — Да, напомните, пожалуйста! — Хорошо, слушайте: «Когда он наберёт свою силу, то обязательно вернётся на родную землю. Все это поймут, когда небеса окрасятся в багровый цвет, а земля из грязно-коричневой, превратится в землю цвета крови». Том содержит две первые части серии «Земля цвета крови»: 1. «Королева не должна умереть». 2. «Кровавые рассветы Алаурии». .
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.