Смерть в Миракл Крик - [36]
Мэри не то усмехнулась, не то всхлипнула.
– Это моя вина. Если бы я только вспомнила раньше, – она посмотрела на Эйба с искаженным от боли лицом. – Мне очень жаль. Это ведь не навредит папе, да? Он ничего дурного не сделал. Ему нельзя в тюрьму.
Мэри опустилась на колени рядом с Паком и положила голову ему на плечо. Пак похлопал ее по голове, словно желая сказать, что ничего страшного, он все прощает, а Мэри протянула руку Янг, призывая ее к ним присоединиться. Но даже подойдя к ним, взяв за руки Мэри и Пака, замкнув круг, Янг чувствовала себя чужой, выброшенной из отношений между мужем и дочерью. Пак простил Мэри за непослушание, но проявил бы он такое же понимание к Янг? А Мэри, нарушившая многомесячное молчание ради Пака, сделала ли бы она подобное ради Янг?
– Не волнуйтесь, мы все разрулим, – сказал Эйб и встал. – Пак, вам придется все объяснить завтра на допросе. Мэри, мне может потребоваться вызвать и вас для дачи показаний. Но я не смогу помочь, если вы не будете предельно честны со мной, и второго такого дня я не желаю. Так что разрешите спросить: есть ли еще что-то, хоть какая-то мелочь, что вы мне не рассказали?
– Нет, – ответил Пак.
– Нет, ничего, – сказала Мэри.
Эйб перевел взгляд на Янг. Янг открыла рот, но ничего не произнесла. Тут она поняла, что вообще ничего не говорила с тех пор, как Мэри открыла дверь.
– Янг? Есть еще что-то? – спросил Эйб.
Янг подумала о том, как Мэри помогала Паку приглядывать за демонстрантами, пока она в одиночку перерывала дом в поисках батареек. Вспомнила, как звонила Паку, жаловалась на дочь, а он как обычно ее защищал.
– Хоть что-то? Сейчас самое время все рассказать, – сказал Эйб. Пак и Мэри сжали ее руки, призывая их поддержать.
Янг опустила взгляд на лица мужа и дочери, повернулась к Эйбу и сказала:
– Вы уже все знаете.
Потом она стояла, заодно со своей семьей, а Эйб объяснял им, что после показаний следующего свидетеля никто, абсолютно никто, не сможет сомневаться, что Элизабет желала смерти своему сыну.
Тереза
Она не могла не думать о сексе. В самых разных ситуациях, пережевывая еду, прогуливаясь по магазинам, глазея на виноградники: секс, секс, секс.
Это началось в одном из зашкаливающе – миленьких кафешек, разбросанных по Мэйн – стрит. Стены в том кафе были фиолетовые с нарисованными вручную гроздями винограда, типичное место для ланча леди. Парень за стойкой был мужчиной словно прямо с кастинга на роль «горячего парня», утонченная обстановка только сильнее подчеркивала его рельефную маскулатуру. Подходя к нему, чтобы оплатить салат, Тереза уловила знакомый аромат, что-то из далекого прошлого. Что-то пряное, может, «Поло», одеколон ее парня в колледже, смешавшийся с запахом высыхающего пота. Мускусный, терпкий запах оргазма – не того, к какому она привыкла, в одиночку под одеялом, когда водишь по кругу указательным пальцем, но того, какого у нее не было уже одиннадцать лет, под тяжестью липкого от пота мужского тела.
– На улице жарко. Вы уверены, что хотите взять еду на вынос? – спросил он.
– Я люблю погорячее, – ответила она тоном, который считала неопределенно сексуальным. Она одарила его намекающей на что-то непристойное полуулыбкой и неторопливо вышла, наслаждаясь тем, как развевается ее юбка, как шелк касается кожи. А кварталом дальше она увидела Мэтта, и тот назвал ее «мать Тереза», и ей пришлось сдержаться, чтобы не рассмеяться над прелестью и странностью момента.
Возможно, дело в юбке. Она много лет не ходила в юбках. Ей столько надо было нагибаться, чтобы справляться с инвалидным креслом Розы и кучей трубочек, что позволить себе юбку просто не было возможности. А может, дело в одиночестве. Удивительном, прекрасном, головокружительном одиночестве, когда ни о ком не надо заботиться. Впервые за одиннадцать лет она освободилась от роли круглосуточной мамы-няньки Розы и в оставшееся время мамы Карлоса («другого ребенка», как он себя называл).
Не то чтобы у нее совсем не бывало свободного времени, несколько часов в неделю с детьми сидели волонтеры из церкви. Они давали ей возможность быстро куда-то выйти, переделать сразу кучу дел. Вчера она впервые за десять лет провела весь день без Розы, впервые ей не надо было заниматься всеми кормлениями, сменой подгузников, возить ее на процедуры в их приспособленном для нужд инвалида минивэне, она не приветствовала ее утром после сна и не целовала на ночь. Она очень переживала, волонтерам пришлось буквально выталкивать ее за дверь, убеждая не волноваться и думать о суде. Она звонила домой, как только добралась до суда и еще дважды за первый перерыв.
Вчера во время перерыва на ланч Тереза позвонила домой, съела захваченный из дома сэндвич и посмотрела на часы. Оставалось еще пятьдесят минут, и никаких дел. И она пошла бродить. Бесцельно. Никаких магазинов «Таргет» или «Костко». Только ювелирные лавки, призывающие к легкомыслию, бравирующие свободным отрицанием практичности. Еще она зашла в букинистическую лавку, где целый отдел был посвящен старинным картам и не нашлось ни одной книги о том, как растить особенных детей, в магазин одежды, где продавались пятнадцать различных браслетов, но ни белья, ни носков. С каждой минутой блуждания без необходимости заботиться о ком-либо еще, Тереза ощущала, как с нее спадает ее повседневная роль, клеточка за клеточкой, как змея сбрасывает кожу, обнажая спрятанное под ней. Не Мать Тереза, не Няня Тереза, а просто Тереза, женщина. Мир Розы, Карлоса, инвалидных колясок, зондов стал далеким и призрачным. Сила любви и тревоги поблекла, как звезды на рассвете, когда они еще там, но уже едва различимы.
В порыве гнева гражданин Щегодубцев мог нанести смертельную рану собственной жене, но он вряд ли бы поднял руку на трёхлетнего сына и тем самым подверг его мучительной смерти. Никто не мог и предположить, что расследование данного преступления приведёт к весьма неожиданному результату.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Адам и Софи Уорнер – супружеская пара, которая переживает тяжелые времена в браке. Для спасения ситуации они решают провести выходные на озере. Но в первый же день отдыха Адам, находясь в лодке с трехлетней дочерью, становится свидетелем похищения жены. Адам безутешен и надеется, что в поисках жены ему поможет старая подруга – детектив Ли Хуземан. Она собирает факты, складывая кусочки головоломки из жизни Адама и Софи в единое целое. В процессе расследования детектив понимает, что Кристен и Коннор Мосс, живущие в коттедже по соседству, связаны с супругами намного больше, чем говорят. Кто и зачем похитил Софи средь бела дня? И что на самом деле произошло в то утро? По мере расследования появляется больше вопросов, чем ответов.
Кристофер и Ханна счастливы в браке уже много лет, однако долгое время не могут завести ребенка. Однажды в больницу, где работает Кристофер, поступает израненная девочка, Джейни. Несмотря на физические и психологические травмы ребенка, Кристофер и Ханна решают удочерить Джейни, которая боготворит Кристофера. Но, обижая и игнорируя Ханну, девочка мастерски манипулирует Кристофером, разрушая былое счастье супругов. Какие тайны невинной с виду Джейни выйдут на поверхность, когда станет ясно, что Ханна наконец беременна и ждет своего собственного ребенка?
Она — Анна Эндрюс, телеведущая дневных новостей на BBC. Он — Джек Харпер, ее бывший муж и главный инспектор полиции в Блэкдауне — месте, где она выросла. Их пути вновь пересекаются, когда в ее родном городе находят тело молодой женщины. Жертву знали оба, но кому-то известно больше, чем кажется. Есть две версии: его и ее. Один из них знает больше, чем говорит. Кто лжет?
Никки и Итан Роудс вместе с дочерью Беллой переезжают в умный дом по улице Чёрч-роу, оснащенный творением профессора Алекса Мюррея — уникальным виртуальным помощником Элис. В новом доме семья Роудс надеется начать жизнь заново после смерти Грейс — близняшки Беллы. Девочку глубоко ранила утрата — она потеряла способность говорить. Родители нанимают психиатра Лору Сантос в надежде, что она поможет их ребенку. Кажется, что теперь все наладится и в доме, огражденном от всех опасностей, семья снова сможет стать счастливой. Но что, если настоящая опасность поджидает их внутри дома? Что, если семья Роудс — всего лишь пешка в чужой игре?