Смерть в Голливуде - [83]

— Все, что рассказал вам Уоллес пустая брехня. Я не вызывал его сегодня ночью. И вы не можете доказать обратное. Вы сами только что видели его возле моей кровати с заряженным револьвером в руках, вы видели, как я боролся за свою жизнь, и я победил, а он мертв. — Бородатый калека сделал особое ударение на последнем слове, будто хотел подчеркнуть бесполезность Уоллеса как свидетеля.

— Боюсь, что вы невнимательно слушали мои последние слова, Приам, — сказал Эллери. — Я сказал «чуть было не удалось». Не думаете же вы, что я мог допустить хоть малейший риск для жизни Альфреда. Поэтому сегодня ночью он захватил с собой револьвер с холостыми патронами. По-моему, мы тоже недурно разыграли вас, а? — И Эллери громко сказал: — Уоллес, можете встать.

На глазах у Приама одеяло на полу зашевелилось и стало подниматься, как волшебный ковер-самолет, а из-под него показалось улыбающееся лицо Уоллеса.

Роджер Приам завыл, как подстреленный зверь.

ГЛАВА XVI

Никто не мог предвидеть, включая самого Эллери, как Приам отреагирует на свой арест, следствие и суд. После его разоблачения трудно было представить себе, что он еще способен действовать. Правда, оставался Альфред Уоллес, но он зарекомендовал себя, как человек благоразумный.

Приам взял всю вину на себя. Он отрицал участие Уоллеса с трогательным великодушием. Он утверждал, что Альфред был простым исполнителем, не ведавшим, что творит. Слушая Приама, можно было подумать, будто Уоллес полный идиот и действовал совершенно бессознательно. Было очевидно, что Приам просто пытается заморочить всем голову, но закон есть закон, и он строго предписывает опираться на показания свидетелей. А так как свидетелей было всего двое: сам обвиняемый и его сообщник, то каждый из них, правда, по разным причинам — уменьшал вину Уоллеса и увеличивал — Приама.

Поэтому Уоллесу удалось выйти сухим из воды.

Как ворчливо заметил однажды Китс, Приаму удалось до конца остаться Хозяином даже своего собственного приговора за свое собственное преступление.

Говорили, что адвокат Приама, известный на западном побережье юрист, отлучился куда-то как раз накануне вынесения окончательного приговора и тем самым поставил себя в очень глупое положение, так как его подопечный умудрился покончить с собой, проглотив порцию яда. Все необходимые предосторожности были приняты, но это не помешало Приаму оставить в дураках охраняющего его надзирателя.

Роджер Приам предстал взорам вошедших лежащим неподвижно, с бородой, вздернутой к потолку, и ртом, застывшим в усмешке пирата, гордо отправляющегося ко дну вместе со своим кораблем. Казалось, его лицо говорило: «Никто, никогда, ни в чем не сможет взять надо мной верх, даже сам сенатор штата Калифорния». Если ему суждено было умереть, он просто не мог позволить кому-либо выбирать за него время и способ.

Он должен был быть Хозяином даже своей смерти.

Ко всеобщему удивлению Альфред Уоллес нашел нового работодателя сразу же после суда, некоего писателя из восточных штатов по фамилии Куин. Уоллес и его саквояж перекочевали в небольшой коттедж на вершине холма, а Миссис Вильямс со своими двумя чемоданами покинула его, к удовольствию обеих сторон.

Эллери не пришлось сожалеть о такой замене, ибо Уоллес оказался более искусным кулинаром, чем миссис Вильямс, — приятная неожиданность для Эллери, нанимавшего Уоллеса только как своего секретаря.

Незавершенный роман все еще задерживал его пребывание в Калифорнии, а так как дело Хилла — Приама было полностью закрыто, он решил всерьез заняться своей книгой.

Китс был поражен:

— А не боитесь ли вы, что в один прекрасный день он добавит мышьяку вам в суп?

— А какой ему от этого прок? — рассудительно возразил Эллери. — Он же получает от меня деньги за диктовку и перепечатку рукописей. А если уж речь зашла о супе, то, надо признаться, готовит он отменно. Особенно «олья подруа». Справочник уверяет, что это одно из вкуснейших блюд в мире. Как насчет того, чтобы отведать его завтра вечером?

Китс рассыпался в благодарностях, но заверил, что он вовсе не гурман и его притязания не идут дальше тушеной курицы с острым соусом, кроме того, его жена как раз пригласила на этот вечер несколько друзей посмотреть телевизор, поэтому он вынужден отказаться.

На докучные вопросы журналистов Эллери ответил, что он не из тех, кто поминает прошлые грехи. Уоллес искал работу, а он искал секретаря, вот они и нашли друг друга. И больше ничего.

Уоллес же только улыбался.

Делия Приам продала свое имение и исчезла.

Предполагали, ссылаясь на «старую знакомую, не пожелавшую афишировать свое имя», или просто на «всем известные слухи», что Делию не раз видели в Лас-Вегасе за игорным столом с самыми известными личностями преступного мира. Или еще в Нью-Мехико под вымышленным именем, где она писала мемуары для какого-то журнала. Или в самолете на Рим, под густой вуалью. А самые осведомленные уверяли, что Делия нашла себе пристанище на удаленном индийском побережье в качестве «гостьи» дикого местного раджи, известного своим пристрастием к белым женщинам. На самом деле никто не принимал всерьез эти волнующие истории, однако более достоверных сведений не имелось. Отец Делии не мог просветить на этот счет любопытствующих: он покидал свое нехитрое снаряжение в походный баул и отправился в Канаду на поиски урановой руды. А его внук попросту отказывался встречаться с представителями прессы.