Смерть притаилась в зарослях. Очерки экзотических охот - [34]
Написано красиво и увлекательно. Дарси — профессиональный охотник за крокодилами. Он, кажется, знает о них все. Его мечта — добыть 20-футового крокодила. Но мы так и не узнаем, удалось ли ему осуществить эту мечту:
«Находят покинутый „блиц“, разбросанное как обычно походное имущество Дарси. Ялик плавает милях в двух выше по течению, веревка от гарпуна уходит в воду. Винтовка на дне. Нет Дарси.
Однажды он сказал мне:
— Нельзя обвинять крокодила в каждой смерти на реке. Но в большинстве случаев виноват он.
Наверное, Дарси нашел своего „двадцатифутового“».
…Немного грустный и символичный конец для книги и Барри Крампа и нашего очерка об одном из самых древних и загадочных животных на земле.
Заговоренные от пуль
В 3 часа утра 2 сентября 1974 года в восточной части Замбии, в районе реки Луангвы, произошло одно из многих на протяжении столетий событий, отмеченных в различных районах Африки.
В редкой рощице колбасных деревьев, у среза воды, подернутые голубизной, вырисовывались в чахоточном свете удаляющейся луны три силуэта походных палаток. Одна из них, заметно выгоревшая, видавшая виды, стояла в 50 ярдах от других. Под покровом ее, ворочаясь во влажной от пота походной постели, в москитном пологе неспокойно спал белый мужчина. На грязном полу, у палаточной стены, бледный лунный свет высвечивал на ящике для вещей белую трафаретную надпись: «Питер Ханкин, абонементный ящик 72, Чипата». Внутри этого изрядно потрепанного в поездках рундука лежали три плоские упаковки фирмы Киноч, по пять патронов в каждой, с полуоболоченными пулями, весом по 300 гран, предназначенные для старой, отделанной серебром винтовки Когсвелла и Харрисона, калибра 375 магнум. Самой же винтовки, обычно прислоненной к кровати, не было. Действуя в районе фотографических сафари, профессиональный охотник Питер Ханкин был вынужден оставить ее в охотничьем лагере Читаигуму, в 40 милях по течению реки. Позднее его друзья решат, что, даже если бы он имел винтовку, в тот момент ему оставалось жить менее минуты.
В 50 ярдах от палатки Ханкина, в тени упавшего дерева-скелета мерцали, расширяясь, чтобы вобрать больше бледного света, два жестких янтарных глаза, сосредоточившиеся на неясных очертаниях человека, спящего под москитной сеткой. Через мгновение львица поднялась и бесшумно — не раздалось ни звука — заструилась вперед. Белые серпы ее когтей были втянуты в ножны, голод ноющей болью отзывался во всем теле. В 20 ярдах от палатки она замерла — густой, острый запах человека ударил в ноздри. Она задохнулась на миг утробным ворчанием, ее черная верхняя губа, изогнувшись, поднялась, обнажив тонкие, длинные клыки. Наследственный страх перед этим запахом тотчас отступил. Терзаемая голодом, в 5 ярдах от цели львица подобрала задние ноги под вытянутое тело — когти задних лап впились в землю под тяжестью напряженных мышц. Человек спал, не сознавая, что сжатая пружиной смерть находится рядом, — его глубокое дыхание достигло заложенных назад ушей львицы. В подобном смерчу броске она выпустила отточенные, как сапожные ножи, когти — и легкая москитная сетка разлетелась в клочья за секунду до атаки. Сброшенный с постели на землю, Питер Ханкин едва ли успел понять что-либо. Раздался влажный звук разрываемых позвонков, затем все стихло.
Это сафари стало последним для одного из наиболее опытных профессиональных охотников Африки. Прошло много дней, прежде чем львицу отстреляли. Ее обследование показало, что истощенный от голода зверь был в расцвете сил, без признаков предыдущих ранений или увечий.
Ученым и охотникам все чаще приходится сталкиваться с тем, что полноценный зверь теряет инстинктивный страх перед человеком. И просто не верится, что в современных условиях, когда человек достиг высот технического и интеллектуального прогресса, в век космических завоеваний, есть еще на Земле места, где промышляют львы-людоеды.
После модного в недавнем прошлом умильного, беспечного и сюсюкающего отношения к диким животным, после провалившихся попыток взять под несбалансированную защиту все живое, в том числе и хищника, на всех континентах противники охоты столкнулись с отрезвляющей реальностью: распоясавшиеся волки; неистребимые волко-собачьи гибриды, все пожирающие и ловко уходящие из-под выстрела; терроризирующие население тигры и медведи, львы и леопарды-людоеды. Пропагандистская шумиха, рассчитанная на обывателя и преследующая в большей степени коммерческие, а не научные цели, привела к тому, что к африканским хищникам стали относиться чуть ли не как к домашним животным, а к нахождению среди них — как к прогулке в зоопарк. Немалую роль в распространении такого однобокого и ложного представления о хищнике сыграли книги типа «Рожденная свободной» Д. Адамсон, «Я и мои медведи» Ф. Лесли. Однако, внимательно читая даже эти книги, легко обнаружить, что зверей, «облагороженных невмешательскими контактами» с человеком, в финале постигает трагическая участь. Многие профессиональные охотники, долгое время работавшие и жившие в условиях дикой африканской природы, среди ее зверей, никогда не дадут гарантии, что очередной жертвой распоясавшегося зверя не станет вдруг человек. А пренебрегать мнением профессионалов никогда не стоит. Очевидно, что одна крайность порождает другую. Профессиональный охотник П. Капстик прямо заявляет, что никакие статистические данные не могут служить объективным отчетом о нападениях зверей на человека в Африке. Лев-людоед полностью пожирает свою жертву, включая окровавленную одежду и кости. К тому же охотится чаще всего прайд
