Смерть приходит в конце. День поминовения. Лощина - [125]

Энтони протяжно свистнул.

— Никто не видел, как ты выронила эту бумажку?

Айрис на мгновение задумалась.

— Трудно сказать… По-моему, Рут могла заметить. Но у нее в тот момент был какой-то странный вид — совершенно отсутствующий. Так что я не знаю — заметила она что-нибудь, или просто смотрела в мою сторону невидящим взглядом.

Энтони еще раз свистнул.

— Ничего не скажешь, веселенькая история!

— Я просто с ума схожу, — сказала Айрис. — Я все боюсь, что они узнают.

— Странно, что на обертке не нашли отпечатков твоих пальцев. Ведь полиция первым делом смотрит отпечатки.

— Там и не могло быть моих отпечатков. Я же к ней не прикасалась, я ее нащупала через платок.

Энтони кивнул:

— Считай, что тебе повезло.

— Но кто мог ее подложить? И когда? Сумочка весь вечер была при мне.

— Ну, возможность всегда найдется. Например, когда ты пошла танцевать после концерта, она оставалась на столе. Вот тебе первая возможность. А вторая — еще до начала вечера, в дамской комнате. Ты можешь рассказать, как дамы ведут себя, когда они остаются одни? Как ты понимаешь, эта сфера мне недоступна. Что вы делаете — сразу расходитесь к разным зеркалам?

Айрис задумалась.

— Мы все подошли к одному столу. Там такой длинный стол со стеклянной крышкой, а над ним, во всю ширину, зеркало. Свои сумочки мы положили на стол и стали приводить себя в порядок — представляешь?

— Не очень, но это не важно. Продолжай.

— Рут припудрилась, Сандра пригладила волосы и поправила шпильку, а я сняла меховую накидку и отдала ее гардеробщице. Потом вдруг заметила, что чем-то запачкала палец, и отошла к другой стенке вымыть руки.

— А сумочка осталась на столе под зеркалом?

— Да. Пока я мыла руки, Рут все еще стояла перед зеркалом, а Сандра, кажется, отошла отдать женщине свой палантин;[125] потом она вернулась к зеркалу, а Рут пошла мыть руки. Тут я сама еще раз подошла к зеркалу и стала поправлять волосы.

— Выходит, и та и другая могли незаметно раскрыть твою сумочку и что-то туда сунуть.

— Да, но ведь когда я обнаружила пакетик, яда в нем уже не было. Значит, яд сначала всыпали Джорджу в шампанское, а потом уже подложили мне пустую бумажку. И вообще, по-моему, ни Рут, ни Сандра на такое не способны.

— Ты слишком идеализируешь людей. Сандра — фанатичка; живи она в средние века, она бы собственноручно сжигала своих врагов на костре. Что касается Рут, то из нее, на мой взгляд, вышла бы первоклассная отравительница, которая умеет все предусмотреть заранее и не оставляет следов.

— Но если это Рут, то почему она никому не сказала, что видела, как я уронила бумажку?

— Тут я сдаюсь. Действительно, если Рут намеренно подсунула тебе обертку из-под цианистого калия, в ее интересах было проследить, чтобы эта бумажка оставалась при тебе. Да, похоже, что это все-таки не она… Остается официант — мы снова возвращаемся к официанту. У официанта больше всего возможностей. Ах проклятье! Будь это хотя бы какой-нибудь посторонний, временный официант, нанятый на один вечер… Так нет же!

Айрис вздохнула:

— Я рада, что рассказала тебе. Больше ведь никто не узнает? Мы с тобой — и все, правда?

Энтони посмотрел на нее в некотором замешательстве:

— Нет, Айрис, так не пойдет. Возьми себя в руки. Сейчас мы сядем в такси, и я отвезу тебя к старику Кемпу. Такое скрывать не полагается.

— Нет, нет, Энтони, я не поеду! Они решат, что я убила Джорджа.

— Безусловно решат, если потом выяснится, что ты столько времени просидела набрав в рот воды и ни словом не обмолвилась об этом эпизоде. Вот тогда твои объяснения прозвучат неубедительно. А если ты явишься к ним сейчас и добровольно обо всем расскажешь, тебе конечно же поверят.

— Энтони, я тебя прошу!

— Айрис, пойми, твое положение сейчас очень уязвимо. И помимо всего прочего, существует еще такое понятие, как истина. Ты печешься о собственном спокойствии и благополучии, в то время как надлежит вершить правосудие!

— Ну что ты, в самом деле, читаешь мне проповедь, будто в церкви?

— Молодец, — сказал Энтони, — ловко ты меня поддела! А теперь собирайся — мы едем к Кемпу! Немедленно!

Она неохотно вышла вслед за ним в холл. Он взял со стула пальто, которое она сбросила, вернувшись, и помог ей одеться.

В ее глазах он прочел молчаливый протест, смешанный со страхом, однако не проявил ни малейшего снисхождения, только сказал:

— Перейдем через площадь и там возьмем такси.

Они уже собрались выходить, когда услышали звонок, — от парадной двери он был проведен в нижний этаж, в помещение для прислуги.

— Господи, совсем вылетело из головы! — воскликнула Айрис. — Это Рут. Она сказала, что зайдет после работы и мы окончательно решим все про похороны. Они назначены на послезавтра. Я согласилась, что лучше все обсудить, пока тети Люсиллы нет дома. Она вносит одну только путаницу.

Энтони прошел вперед и открыл дверь, опередив горничную, со всех ног бежавшую снизу.

— Не беспокойтесь, уже открыли, — сказала Айрис, и горничная повернула обратно.

У Рут был утомленный и даже какой-то растрепанный вид. В руке она держала портфель довольно внушительных размеров.

— Простите, я опоздала, но в метро сегодня страшная давка, а потом мне пришлось пропустить целых три автобуса — невозможно было сесть. И, как назло, ни одного такси.