Смерть приходит в конце. День поминовения. Лощина - [116]

— Почему же бессмыслица? Если Розмэри погибла от руки убийцы, а Джордж начал догадываться, кто этот убийца…

Она перебила его:

— Если! Но ведь Розмэри не была убита! Вот и получается бессмыслица. Джордж в свое время поверил этим дурацким письмам, потому что депрессия после гриппа и вправду малоубедительная причина для самоубийства. Но настоящая причина была совсем другая! Подождите, я сейчас…

Она выбежала из комнаты и вскоре вернулась, держа в руках письмо:

— Прочтите! Вы сейчас убедитесь!

Полковник Рейс развернул сложенный вчетверо, слегка помятый листок: «Леопард, милый…»

Он прочел письмо дважды, прежде чем возвратить его Айрис.

— Вот видите? — сказала Айрис, волнуясь. — Ей было так тяжело, она была в отчаянии! И ей не хотелось жить.

— А вы знаете, кто адресат этого письма?

Айрис кивнула:

— Стивен Фарадей. Не Энтони. Она любила Стивена, а он поступил с ней жестоко. И тогда она взяла яд в ресторан и отравилась у него на глазах. Может быть, она хотела, чтобы Стивен раскаялся и горько пожалел, что так с ней обошелся.

Рейс задумчиво кивнул и, помолчав, спросил:

— Когда вы нашли это письмо?

— Примерно полгода назад. Оно лежало в кармане старого халата.

— А Джорджу вы его не показали?

— Ну что вы! — с жаром воскликнула Айрис. — Как я могла это сделать? Предать свою родную сестру? Ведь Джордж был уверен, что она его любила. Как я могла показать ему такое письмо после ее смерти? У него возникла своя версия, он считал, что Розмэри была убита, и я его не разубеждала, хотя и знала, что все было не так. Я же не могла сказать ему правду. Но сейчас я хочу знать, что я должна делать. Я показала это письмо вам, потому что вы были другом Джорджа. А инспектору Кемпу тоже нужно будет его показать?

— Да. Кемп должен его прочесть. Это ведь вещественное доказательство.

— Значит… значит, его могут огласить на суде?

— Необязательно. Совсем необязательно. Следствие занимается смертью Джорджа, и огласке подлежит только то, что имеет непосредственное отношение к делу. Пока что позвольте мне забрать это письмо.

— Ну хорошо.

Она проводила его до входной двери. Когда он уже стоял на пороге, она вдруг сказала:

— Это письмо доказывает, что Розмэри покончила с собой?

Рейс ответил:

— Письмо безусловно подтверждает, что у нее была причина для самоубийства.

Айрис глубоко вздохнула. Спустившись по ступенькам на тротуар, он оглянулся. Она все еще стояла в дверях, глядя ему вслед, пока он переходил на другую сторону площади.

Глава 7

Мэри Рис-Тальбот глазам своим не поверила, увидев перед собой полковника Рейса.

— Вы ли это, дорогой? Какими судьбами? Я не видела вас с тех самых пор, как вы таинственно исчезли из Аллахабада[121]. Что вас сюда привело? Уж конечно, не просто желание меня повидать. Вы ведь противник светских визитов. Ну, ну, не томите, признавайтесь и оставьте свою вечную дипломатию.

— Применительно к вам, Мэри, дипломатия была бы пустой тратой времени. Вы ведь видите все насквозь — я давно это знаю.

— Ближе к делу, ближе к делу, голубчик.

Рейс улыбнулся:

— Скажите, горничную, которая открыла мне дверь, зовут Бетти Арчдейл?

— Ах вот оно что! Слушайте, не станете же вы убеждать меня, что эта девушка, типичное дитя лондонских трущоб, на самом деле знаменитая европейская шпионка? Я все равно не поверю.

— Нет, нет, Боже сохрани!

— И не рассказывайте мне, что она агент нашей контрразведки. Тоже не поверю.

— И правильно сделаете. Эта девушка простая горничная, больше ничего.

— С каких же это пор вы интересуетесь простыми горничными? Впрочем, Бетти не так уж и проста — это продувная бестия.

— Видите ли, — сказал полковник Рейс, — я надеюсь получить от нее кое-какие сведения.

— Не исключено, если вы сумеете найти к ней подход. У этой девушки поразительно развита способность оказываться на минимальном расстоянии от замочной скважины, когда за закрытой дверью происходит что-то интересное. Великолепно разработанная техника. Итак, что требуется от М.?

— М. любезно предлагает мне выпить с дороги, затем звонит, вызывает Бетти и отдает ей соответствующее распоряжение.

— А когда Бетти вернется?

— К этому времени М. успеет тактично удалиться.

— И сама станет подслушивать под дверью?

— Как ей будет угодно.

— Не грозит ли мне впоследствии опасность лопнуть от перенасыщенности секретной информацией относительно последнего общеевропейского кризиса?

— Боюсь, что нет. Политика не имеет к моему делу ни малейшего отношения.

— Какая досада! Ну так и быть, я согласна участвовать в вашей игре.

С этими словами миссис Рис-Тальбот, живая темная шатенка сорока девяти лет, позвонила и велела своей хорошенькой горничной принести полковнику Рейсу виски с содовой.

Когда Бетти Арчдейл вернулась с подносом, миссис Рис-Тальбот уже стояла на пороге двери, ведущей из гостиной в другую половину дома.

— Полковник Рейс хочет кое-что спросить у вас, — сказала она и вышла.

Бетти подняла свои отнюдь не робкие глаза на высокого, седого, по-военному подтянутого человека, и в глубине их промелькнула тревога. Он взял с подноса бокал и улыбнулся.

— Видели сегодняшние газеты? — спросил он.

Бетти насторожилась.

— Да, сэр.

— И прочли сообщение о том, что мистер Джордж Бартон внезапно скончался вчера вечером в ресторане «Люксембург»?