Смерть по ходу пьесы - [77]

— Насколько я понимаю, — нетерпеливо начал Паркер, — Нелли Бранд уже предъявила Мильтону обвинение в убийстве...

— Совершенно верно, — подтвердил Бернс.

— ...и ко вторнику ей надо либо просраться, либо слезть с горшка.

— Образно говоря, — заметил Карелла.

— Иначе говоря, — сказал Бернс, — если ко вторнику мы не докажем Нелли, что она ошибалась, она даст делу ход.

— Что вы хотите сказать этим «мы», начальник? — поинтересовался Паркер и посмотрел на остальных детективов, ожидая поддержки.

Как обычно, он выглядел словно бродяга. Это было вызвано тем, что Паркер считал, что постоянно находится в дозоре, и полагал, что для этого абсолютно необходимо выглядеть словно бродяга. Он уже понял, что никого, кроме Кареллы и Клинга, эта гребаная ситуация не волновала. Паркер был совершенно прав. Всех остальных гораздо больше интересовало, когда они смогут отсюда свалить. Дело уже решено, не пора ли отдохнуть? Но хорошее отношение к Карелле и Клингу перевешивало подобные размышления.

— А начальник сыскного отдела знает, что вы продолжаете работать над этим делом? — спросил Хейз.

Он сидел, прислонившись к книжному шкафу, и не обращал внимания на то, что оный шкаф грозит на него грохнуться всей своей массой. Ярко-рыжие волосы Хейза словно пылали под лучами вечернего солнца, и еще ярче горела белая прядь на левом виске.

— Знает, — ответил Карелла. — Нелли договорилась так, что, если во вторник она выдвигает обвинение против Мильтона, Уикс получает право расследовать убийство. А если мы добудем какие-нибудь новые данные, дело останется за нами.

— Уикс и эта парочка, Два М, побывали у него сегодня утром, — сообщил Бернс.

— У кого? — уточнил Мейер.

— У полковника Фремонта.

— А чего ради они туда поперлись?

— Вопили насчет КДХ, — пояснил Бернс. — С его слов я так понял, что перед публикой мы должны делать вид, что убийца уже пойман, но в частном порядке продолжаем расследование. Отправлять на электрический стул невиновного неохота никому. Ну а сегодня утром к нему примчался Уикс и заявил, что вы морочитесь с этим делом и ищете еще какого-то несуществующего убийцу. Два М тоже принялись потрясать томагавками. Они почуяли, что тут можно заработать себе известность, и требуют, чтобы это дело поднесли на блюдечке отделу по расследованию убийств.

— И что полковник им сказал?

— Чтобы они поостыли до вторника.

— Так что теперь все трое мечтают заполучить наши скальпы.

— Именно.

— Если вас интересует мое личное мнение, — сказал Паркер, — то мне кажется, что виноват импресарио.

— А как насчет записки Мэддена? — спросил Карелла.

— А как насчет серьги под кроватью? — спросил Клинг.

— Потише, потише, — сказал Бернс. — Вы забыли, что я не в курсе.

— Вы забыли, что мы все не в курсе, — поддержал его Паркер.

— Вот записка, — сказал Карелла и выложил ее на стол перед лейтенантом. На этот раз это была ксерокопия записки. Саму записку сейчас изучали в лаборатории. Четверо детективов склонились над столом и посмотрели на этот листок бумаги.

«Боже милостивый, прости меня за то, что я сделал с Мишель».

— Подписи нет, — заметил Паркер.

— Они не всегда подписываются, — сказал Мейер.

— Если уж мы собираемся влезать в дерьмо из-за этого, нам бы больше пригодилась подписанная записка, — не унимался Паркер.

— А как насчет серьги той девушки? — спросил Клинг.

— Какой девушки?

— Актрисы, к которой перешла роль убитой девушки.

— В наши дни их называют женщинами, — изрек Паркер.

Все посмотрели на него.

— Девушки — это те, кому пять лет и меньше, — добавил он.

— Они что, были любовниками? — спросил Хейз. — Эта актриса и самоубийца?

— Она утверждает, что нет.

— А как тогда ее серьга оказалась у него под кроватью?

— Вот об этом я и хотел ее спросить, — сказал Карелла. — Потому я и доставил ее сюда.

— А вы говорили об этом Нелли?

— Пока еще нет.

— В смысле — о том, что вы арестовали эту девушку?

— Нет.

— Потому что если вы доставили ее сюда...

— Я знаю.

— Она будет считаться арестованной...

— Это уже подпадает под правило Миранды, — вмешался Паркер.

— Мы подвергнем риску даже то дело, с которым Нелли уже смирилась.

— Как?

— Не знаю. Спроси у Нелли.

— У нас уже есть отчет о вскрытии? — спросил Бернс.

— Только устный, — сказал Карелла.

— А кто делал вскрытие? — поинтересовался Хейз.

— Доктор Ральф Двайер.

— Из Парксайда?

— Да.

— Хороший мужик.

— И что он сказал?

— Он сказал, что Мэдден здорово поработал над собой. Все четыре конечности переломаны, череп раздроблен, мозг вытек. Должно быть, он ударился о землю правым боком, потому что справа на ребрах и на тазу множественные переломы. В придачу от падения вдребезги разбился позвоночник и разорвалось сердце. В общем, не упущено ничего.

— А он не думает?..

— А ему не кажется, что Мэдден был уже?..

— Нет. Он обнаружил закупорку кровеносных сосудов, следы легочного кровотечения и кровоизлияния вокруг травм и говорит, что, по всем признакам, они были прижизненными. В смысле, травмы.

— И что из этого следует? — спросил Паркер.

— Из этого следует, что Мэдден был жив, когда ударился о тротуар.

— В крови что-нибудь обнаружено? — спросил Бернс.

— Следы далмана.

— Далмана?

— И в таком количестве, что Двайер убежден, будто Мэдден спал в тот момент, когда выпал из окна.