Смерть по ходу пьесы - [79]

— Мэдден.

— Вы думаете, что это Джози подбила его на убийство?

— Да, сэр.

— И из этого вы сделали вывод, что они были любовниками.

— Да.

— И вы думаете, что девятого числа, когда вы заметили пропажу сережки, Джози уже замышляла убийство Мэддена?

— Я думаю, что это вполне возможно.

— Возможно-то возможно... — покачал головой Хейз.

— Вы утверждаете, что она подговорила Мэддена убить Мишель...

— Да.

— ...а потом решила убить его самого.

— Да.

— Тогда зачем она сказала вам, что потеряла свою везучую сережку?

Карелла непонимающе посмотрел на лейтенанта.

— А, Стив?

— Ну...

— Она что, намеревалась оставить свою серьгу у Мэддена под кроватью?

— Ну...

— Она что, намеренно сделала так, чтобы ее можно было связать с тем убийством?

В кабинете воцарилось молчание.

— Это не она, Стив, — мягко проронил Бернс.

— А знаете, кто это сделал? — неожиданно спросил Паркер, сияя улыбкой сквозь свежую щетину. — Тот, кто не получил роли.

Было одиннадцатое апреля, суббота, половина шестого вечера. Это был день накануне Вербного воскресенья, и у всех на уме была Пасха, и христианская, и еврейская — в этом году они пришлись на один день, несмотря на религиозные расхождения. Но во вторник, в девять утра, Нелли Бранд передаст дело в суд.

Всем, а в особенности Паркеру, хотелось домой. Однако именно им повезло наткнуться на возможную зацепку в этом деле, и потому Бернс настоял, чтобы они занялись этим немедленно, не сваливая розыски на ночную смену.

Детективы разбились на три команды.

Карелла, естественно, пошел с Клингом.

Мейер — с Хейзом.

А Паркер, на свою удачу, с Брауном.

Они отправились искать убедительные основания для того, чтобы обыскать квартиру Андреа Пакер.

Поскольку она была знакома с Кареллой и Клингом и поскольку полицейским не хотелось, чтобы она уничтожила улики, прежде чем они получат ордер на обыск, было гораздо предусмотрительнее послать к ней в дом кого-то другого.

* * *

Швейцар дома номер 714 по Южной Хедли-авеню работал в этом доме вот уже двадцать пять лет и в июне этого года собирался уйти на пенсию. Он намеревался вернуться в Пуэрто-Рико, где десять лет назад приобрел дом. Ловить рыбу. Гулять по берегу. Нюхать тропические цветы. Он не хотел никаких неприятностей. Именно это он сразу же заявил Паркеру и Брауну. Ему не нужны были неприятности за два месяца до пенсии.

Паркеру стало даже жаль этого человечка, с трудом разговаривавшего по-английски, который так мечтал вернуться в края, где тебе на голову падают кокосовые орехи. Он двадцать пять лет простоял в дверях, заискивая перед каждым уродом, и теперь боялся, что его втянут в какие-нибудь неприятности. Он не хотел, чтобы что-нибудь происходило во время его дежурства.

— Мы ведем расследование убийства, — сказал Паркер.

Магическое слово.

Убийство.

Предполагалось, что от этого слова у всех делаются мокрые штаны.

Но маленький латиноамериканец только непонимающе заморгал.

— Вы знаете проживающую здесь девушку по имени Андреа Пакер? — спросил Браун.

— Я только охраньяю двьерь, — ответил швейцар.

— Como se llama? — спросил Паркер, демонстрируя свои познания в испанском, которых он нахватался от женщины по имени Каталина Эрре-ра, с которой ему доводилось встречаться. Она называла себя Кэти. Хотя кого волнует, как там она себя называла? Ей хотелось считать себя настоящей американкой, Паркера это вполне устраивало. Ну и что, что она говорила с таким испанским акцентом, что его нельзя было отсечь даже мачете? У нее даже акцент звучал мило.

— Вы меня слышите? — спросил Паркер.

— Si ya lo oi, no soy sordo, — ответил швейцар по-испански, явно посчитав, что Паркер говорит куда более бегло, чем это было на самом деле, поскольку до сих пор детективу приходилось беседовать на этом языке в основном в постели Кэти Эрреры — точнее, Каталины.

— Э-э... — протянул Паркер.

— Луис Ривера, — подсказал ему швейцар.

— Послушай, Луис, — сказал Паркер, — никто не собирается втягивать тебя в какие-нибудь неприятности. Нам только нужно узнать, живет ли Андреа Пакер одна или с кем-нибудь вместе. А если не одна, то с кем? Вот и все, что нам нужно. Ты постоянно стоишь в дверях, охраняешь жильцов этого дома, днем и ночью ты готов защитить их даже ценой своей жизни, как настоящий смельчак. Да, Луис, ты настоящий cojones. Но сейчас мы расследуем убийство. Ты же понимаешь, Луис, homicidio, если уж говорить по-испански, — это очень серьезное преступление. Потому просто ответь нам да или нет, она живет одна или вместе с кем-то, и мы уйдем. Что ты сказал, amigo?

— Я пойти позвать управляющий, — сказал Луис.

* * *

В радиусе шести кварталов от дома, где жила Андреа Пакер, наличествовало четыре аптеки. Мейер и Хейз вошли в первую из них в десять минут седьмого. Теперь все детективы предельно остро ощущали ход времени. Утро вторника казалось им очень близким. А завтра был не просто выходной, а Вербное воскресенье. В этом городе по праздникам все происходило гораздо медленнее, чем в обычные дни, — особенно если праздник предшествовал другому празднику, более значительному. А на следующее воскресенье намечалась Пасха. Сразу две.

— Так или иначе, и то, и другое — праздник весны, — ни с того ни с сего сказал Мейер. — Радостный праздник жизни.