Смерть на завтрак - [10]

— Не заперто, мистер Каррик. Входите!

Но каким же большим и неподдельным было мое удивление в тот момент, когда дверь, наконец, открылась, и на пороге моего кабинета появился…старый темнокожий уборщик мистер Вольф, облаченный в свой привычный серый рабочий комбинезон, да с двухколесной тележкой, нагруженной различным инвентарем для уборки помещений, что он вот уже целый десяток лет без конца-края таскал по этажам перед собой! Он сморщил нос и с интересом уставился на меня.

— Док, а ты разве еще не ушел?

Я облизал губы, чувствуя, как тут же разом спадает все напряжение. Добряка Вольфа мне уж точно нечего бояться. Он, конечно, становится очень злым и несговорчивым, когда вдруг ни с того, ни с сего пустеют его бочоночки с моющим средством, но, как я для себя отметил, в этот вечер они были заполнены едва ли не под самую крышку. Все это очень походило на то, как если бы старый уборщик решил начать свой ежедневный (за исключением, разве что выходных) ритуал по борьбе с мусором и пылью именно с моего кабинета, и я подумал, что, пожалуй, должен быть сейчас ему за все это крайне признательным.

— Мистер Вольф? Это… Вы? — я очень старался, но так, должно быть, и не смог скрыть предательское удивление, как в собственном голосе, так и, надо полагать, в выражении лица.

Уборщик сначала смерил меня тяжелым взглядом, вероятно, что-то прикинув себе в уме (быть может, задался вопросом, почему это от меня так резво ушел очередной клиент), а затем откашлялся и как-то по-простецки, да с душой, ответил:

— Да, с утра я был мистером Вольфом, — губы его, подвижные и полные, на миг изогнулись в улыбке. — Я могу начать уборку, мистер Юджин?

Я окончательно вышел из сковавшего вдруг сознание ступора, после чего лишь утвердительно кивнул.

— Разумеется, мистер Вольф. Не смею вас задерживать, ведь вы тоже делаете свою работу.

Он несколько растеряно посмотрел на меня.

— Мистер Юджин, а вы чего это до сих пор еще тут? — уборщик осторожно вкатил нагруженную моющими средствами тележку в мой кабинет. — Поздние клиенты? Так я вроде бы не видел никого, пока поднимался сюда…

Я как раз слаживал в стол своих верных друзей — имеется в виду блокнот и ручка, — когда он проговорил это. Уши мои невольно уловили колючую последнюю фразу, и мозг сразу же, словно бы в такт слуху, принялся выводить в сознании всякие там нехорошие картинки.

— Да, знаете ли… — я вымучил-таки из себя жидкую улыбку. — Иногда такое бывает, мистер Вольф. Собираешься домой, а тут — внезапный стук в дверь, и вновь тебе приходится уделять кому-нибудь свое время.

Он выкатил тележку на середину кабинета и понимающе кивнул своей темнокожей, слегка косматой головой. Откровенно говоря, мне всегда нравился этот человек. Не говоря о том, что мистер Вольф всегда прекрасно справлялся со всеми своими нехитрыми обязанностями (ему никогда не нужно было напоминать выбросить из моего мусорного ведра всю ту дрянь, что я на протяжении дня туда закинул, равно, как и не нуждался он в различных моих советах, касательно того, сколько раз в неделю следует поливать одинокую герань, что мирно себе росла на подоконнике в моем кабинете еще с марта прошлого года — удивительное создание), он еще и никогда в своей уборщицкой жизни не болтал ничего лишнего, равно как и не задавал никаких ненужных вопросов. Очень часто самый обычный кивок головой в его исполнении (согласный или же отрицательный, случалось иной раз и такое!) был едва ли не лучшим и вполне себе исчерпывающим ответом на все то, что происходило вокруг.

— Кто на что учился, как говорят в моей родной стране, — мужчина ловко зафиксировал колесики тележки и увлеченно принялся рыться посреди множества баночек и бочонков, заполненных различного цвета жидкостью. — Кто-то мозг лечит, а кто-то пол моет. Такова жизнь, док.

Я утвердительно кивнул головой. Конечно же, тут он был прав.

— Как вам денек? — я принялся спешно повязывать на шее шарф. — Дождь в полдень спустился настолько неожиданно, что я промок в прямом смысле этого слова буквально до нитки за те жалкие секунды времени, пока бежал от кафешки за углом обратно в офис.

Он вновь легко и непринужденно улыбнулся. Посему можно было сделать вполне себе резонный вывод, что человеку этому разговор со мной доставляет недюжинное удовольствие.

— Я люблю дождь, док, — он отыскал, наконец, нужное для уборки именно моего кабинета моющее средство (держал в руках пол литровую пластиковую емкость с прозрачно-синеватой жидкостью внутри), после чего спешно принялся то тут, то там понемногу, маленькими порциями разливать его по полу в тех местах, где не было ковра. — Еще с детства. Нас с братом родители старались растить как-то поближе к природе и… — тут он на миг умолк, но в следующий момент все же закончил фразу, — … и это, в общем-то, дало свои результаты. Барни стал-таки учителем биологии в средней школе.

Тут я вдруг вспомнил, что абсолютно ничего не знаю об образовании самого мистера Вольфа (разумеется, оно у него имелось и, исходя из личных наблюдений, я мог поклясться в том, что вполне себе неплохое — как минимум какой-нибудь колледж), но почему-то в тот момент мне не хотелось спрашивать его о подобном. Полагаю, именно та его заминка перед упоминанием о брате (Барни — забавное имя, не находите?) как раз таки и стала тут решающей.