Смерть на завтрак - [11]

— Что ж, каждому свое, — я набросил на плечи прорезиненную ветровку и теперь был вполне себе готовым выйти на улицу, в ночь, и направится прямиком домой. — Счастливо оставаться, мистер Вольф. У меня сегодня не слишком грязно, так что мой объект, — тут я усмехнулся, — очень уж много времени у вас не отнимет.

Он с благодарностью взглянул на меня.

— Лично в вас, док, я никогда не сомневался. Вы очень аккуратный мальчик.

Обычно в подобных ситуациях дальше следует какое-нибудь нетривиальное сравнение (типа «не то, что ваш сосед напротив» или же «в отличие от мистера такого-то, кабинет которого я убирал только что»), но его почему-то не последовало. И вновь этот момент я решил оставить без внимания.

— До свидания, — я уже развернулся, и даже решительно направился было к двери с тем, чтобы в следующий миг убраться отсюда к чертям собачьим, но какая-то неведомая сила тут же остановила меня. В мозг вновь влетели слова уборщика, произнесенные им несколько ранее и так ясно и четко услышанные мной: «…я вроде бы не видел никого, пока поднимался сюда…».

Как все это сейчас понимать?

Я становился. Облизал губы. Мистер Вольф к этому времени уже даже начал было напевать что-то незатейливое себе под нос (вошел в профессиональный раж, не иначе, — подумал я), и с неким неистовством ухватился ладонями за мягкую щетку.

Признаюсь честно, мне было искренне жаль прерывать эти его почти задушевные напевы своей непонятной болтовней (а я мог поклясться в том, что именно таковой она ему в итоге и покажется), да лишать человека истинного и неподдельного удовольствия хотя бы во время уборки очередного кабинета почувствовать себя мистером «Голос Вселенной» (если бы только руководство М-ТВ, который я недолюбливаю, вдруг решило учредить нечто подобное, то мой уборщик уж точно не остался бы у них без награды), но, с другой стороны не мог я так же и не спросить его прямо сейчас кое о чем важном. Не знаю, лично для себя я решил, что все это — просто лишь профессиональный интерес и ничего более. Если же у вас имеется некое другое сему объяснение, что ж, — я охотно вас выслушаю. Черкните несколько строчек на мой и-мейл, и я клянусь, что обязательно вам отвечу. В самом скором времени.

— Мистер Вольф… — я запнулся на полуслове, прекрасно понимая, что эта моя реплика в итоге окажется сейчас как минимум лишней. Для меня, по крайней мере, так точно. Ведь от уборщика потом почти наверняка последует ответ, и кто его знает, каким именно он в итоге окажется. — Помнится, в самом начале вы упомянули, будто абсолютно никого не видели по пути сюда.

Он прервал пение, но щетки из рук не выпустил. Несколько собрался с мыслями. Я понял это по глубокой борозде, что залегла вдруг меж его бровей после того, как к ушам мужчины долетел мой вроде бы безобидный с виду вопрос.

— Я помню это совершенно отчетливо, док, — он переступил с ноги на ногу, зачем-то выставил вперед свою широкую грудь, да покрепче сжал в темной ладони пластмассовый держатель реманента. — Здесь никакой ошибки быть не может в принципе, потому как я, все то время, пока поднимался к тебе на этаж, почему-то, — о, мой Бог! — во всю мощь собственной фантазии размышлял о той прекрасной мисс, которую видел у тебя на приеме в прошлую пятницу, — теперь лицо его сделалось самую малость грустным. — Все время пока под ногами у меня мельтешили ступеньки (третий этаж, путь неблизкий!), я думал, а не увижу ли ее у тебя еще один раз, ведь сегодня тоже ведь, как ни крути, пятница, а ты, настолько мне известно, док, одним и тем же пациентам всегда назначаешь определенные дни.

Я задумался. Миссис Зюганов. Прекрасная, в общем-то, особа, тут он прав. Вот только страшная ханжа, но это уже скорее побочный эффект.

— Да, она захаживала сегодня, — я растерянно всмотрелся в пол. Как раз поймал взглядом несколько пузырящийся ляп моющего средства, что его уборщик ранее разлил местами у меня по полу, и который еще не успел растереть. Убоялся следующей мысли своей, но мне очень четко и ясно представилось вдруг, что эта мелочь — то же самое, что и вся моя жизнь. Ляп! Наверное, только таким словом ее и можно охарактеризовать, особенно беря во внимание последние года три. Думаю, это немногие сейчас поймут, но когда ты работаешь мозгоправом (или же, выражаясь на манер Уилфа — «душеведом») уже не один год, иногда подобное чувство все же нет-нет, да и захаживает к тебе в гости. Наверное, это нормально.

— Что-то стряслось, док? — мистер Вольф внимательно изучал меня, словно пытаясь угадать, что именно в этот самый момент творится в моей голове.

Я обвел руками пространство вокруг себя, вероятно, пытаясь что-то таким вот образом абстрактно ему нарисовать.

— Мужчина, лет тридцати на вид… — хоть я и очень хорошо помнил образ Уилфа (разве такое вообще забудешь!), портреты мне всегда удавались с трудом. — Неопрятный, грязный, в плаще…

— И? — уборщик вновь принял привычное для себя сутуловатое положение. — Это кто?

— Его вы не видели, пока поднимались сюда, мистер Вольф? — я не знал, как отреагирует мужчина со щеткой в руках на этот мой вопрос, но и не задать его также не мог. Это буквально жгло меня изнутри. И с каждой секундой костер этот (спичку бросил именно Уилф, сомнений на этот счет не может быть абсолютно никаких!) разгорался во мне все свирепее и свирепее.