Смерть на Ниле. Причуда мертвеца - [9]

— Смотреть глазами. Слушать ушами. Шевелить мозгами, если они у тебя есть. И если нужно — действовать.

— М-м... мне это не нравится.

— Допускаю, но делать нечего.

— Это действительно необходимо?

— Это крайне необходимо, — сказал мистер Кармайкл, — так мне представляется.

Глава 12

Поправляя туземную тряпку, в виде тюрбана обернутую вокруг головы, миссис Оттерборн капризно сказала:

— Я все-таки не понимаю, почему нам не поехать в Египет. Мне осточертел Иерусалим.

Не получив от дочери ответа, она добавила:

— Отвечай все-таки, когда к тебе обращаются.

Розали Оттерборн смотрела на фотографию в газете, под которой было напечатано:

«Миссис Саймон Дойл, до замужества известная светская красавица Линит Риджуэй. Мистер и миссис Дойл сейчас отдыхают в Египте».

— Тебе хочется в Египет, мама? — сказала Розали.

— Да, хочется, — отрезала миссис Оттерборн. — Я считаю, с нами обращаются по-хамски. Для них реклама, что я тут остановилась, и мне полагаются определенные уступки. Но стоило мне об этом заикнуться, как они повели себя совершенно наглым образом. Я им напрямую высказала все, что думаю о них.

Девушка вздохнула.

— Да все равно на что смотреть, — сказала она. — Давай не откладывая уедем.

— А сегодня утром, — продолжала миссис Оттерборн, — управляющий имел наглость сказать мне, что комнаты заказываются заранее и, например, наши потребуются ему через два дня.

— Значит, все равно надо куда-то уезжать.

— Отнюдь нет. Я еще поборюсь за свои права.

— Вполне можно поехать и в Египет. Какая разница.

— Безусловно, это не вопрос жизни и смерти, — согласилась с ней миссис Оттерборн.

Тут она сильно ошибалась: это был именно вопрос жизни и смерти.

Часть 2 ЕГИПЕТ

Глава 1

— Это Эркюль Пуаро, детектив, — сказала миссис Аллертон. Они сидели с сыном в ярко-красных плетеных креслах перед отелем «У водоската» в Асуане. Две удаляющиеся фигуры привлекли их внимание: невысокий мужчина в белом чесучовом[22] костюме и долговязая девица.

С несвойственной для него живостью Тим Аллертон выпрямился в кресле.

— Этот смешной коротышка? — недоверчиво спросил он.

— Да, этот смешной коротышка.

— А что он тут делает, интересно знать? — спросил Тим. Мать рассмеялась:

— Смотри, как ты возбудился! Почему мужчин так влечет к себе преступление? Я ненавижу детективные романы и никогда не беру их в руки. Я не думаю, что месье Пуаро находится тут с какой-то тайной целью. Он составил себе немалое состояние и теперь просто живет в свое удовольствие, я полагаю.

— Во всяком случае, он высмотрел тут самую привлекательную девушку.

Чуть склонив голову набок, миссис Аллертон задумчиво провожала взглядом удалявшихся Пуаро и его спутницу.

Та была дюйма на три повыше его. Она хорошо держится — не скованно и не горбясь.

— Она таки весьма привлекательна, — сказала миссис Аллертон.

Она искоса глянула на Тима. Даже смешно, как он сразу клюнул.

— Не то слово. Жаль только, вид у нее злой и надутый.

— Может, это напускное.

— Да нет, она стервоза. Хотя и привлекательная.

Между тем героиня их беседы плелась рядом с Пуаро, крутя нераскрытый зонтик, и имела на лице то самое выражение, что отметил Тим: надутое и злое. Брови нахмурены, опущены углы ярко-алых губ.

Выйдя из ворот, они повернули налево и углубились под сень прохладного парка.

Лицо Эркюля Пуаро излучало добродушие, неспешно журчала его речь. Белый, отлично выглаженный чесучовый костюм, панама, в руке богато изукрашенная мухобойка с набалдашником из искусственного янтаря.

— Я очарован, — говорил он. — Черные скалы Слонового острова[23], солнце, челны на реке. Нет, жить — это хорошо. — Помолчав, он добавил: — Вы не находите, мадемуазель?

— Почему же нет? — кратко ответила Розали Оттерборн. — Только уныло здесь, в Асуане. Отель наполовину пуст, а те, кто есть, столетние...

Она оборвала себя, прикусив губу.

В его глазах зажглись огоньки.

— Совершенная правда, я сам одной ногой в могиле.

— Я... не вас имела в виду, — сказала девушка. — Извините. Некрасиво получилось.

— Ничего страшного. Это нормально, что вам нужны ровесники для компании. Постойте, по крайней мере один молодой человек имеется.

— Это тот, что ни на шаг не отходит от своей матери? Она мне нравится, а он, по-моему, ужасный — такой самодовольный!

Пуаро улыбнулся:

— А я — самодовольный?

— Нет, я бы не сказала.

Ясно, ей это безразлично, но Пуаро не стал обижаться, а со спокойным удовлетворением заметил:

— Мой лучший друг говорит, что я очень самодоволен.

— Может быть, — рассеянно сказала Розали, — чем-то, наверное, вы можете быть довольны. Меня, к сожалению, совсем не интересуют преступления.

На это Пуаро с серьезным видом ответил:

— Рад узнать, что вам нет нужды скрывать что бы то ни было.

На секунду ее лицо оживилось, когда она вопросительно

стрельнула в его сторону глазами. Словно не заметив этого, Пуаро продолжал:

— А что, ваша матушка не выходила к ленчу? Не потому, что нездоровится, надеюсь?

— Не нравится ей тут, — коротко ответила Розали. — Я не дождусь, когда мы уедем.

— Мы ведь вместе плывем, не так ли? Вместе поднимемся до Вади-Хальфа и Второго порога?[24]

Из тенистого парка они вышли на пыльное полотно прибрежной дороги. Их тут же облепили глазастые продавцы бус, почтовых открыток, гипсовых скарабеев, пара мальчишек с осликами и ватага просто назойливых юных бездельников.