Киц развернулся уходить, но остановился через пару шагов.
— Почему ты остался здесь?
— Мне же запрещена любая другая работа, кроме этой. А у меня дети… — он уставился на свои сжатые кулаки; глаза покрасневшие, на лице красные пятна от ядовитых испарений мусора… — Что еще мне оставалось делать?
…Когда Тревер и Китц вернулись, Эрион и Карран совещались с Дексом, Солис изучала голографическую карту звездного неба.
— Нам удалось кое-что узнать в диспетчерской воздушного контроля, — сказал Эрион, — Вчера стартовал один корабль — с Корусканта в сторону некоей тюрьмы особой категории. Он направлялся в систему Редиент-1.
— Мы изучили карту, — сказал Декс, — И мы можем сузить область поиска всего до пятнадцати тюрем. Редиент-1 — обширная система, по другую сторону Ядра.
— И теперь мы упражняемся в определении вероятностей, стараясь определить, какие тюрьмы наиболее серьезные, чтобы решить, с какой начать, — закончил Карран.
Тревер взглянул на Китца. Они уже отыскали Донтамо на карте. Она располагалась как раз в системе Редиент-1. Это было то самое подтверждение, в котором они так нуждались.
— Можете больше не думать, — сказал Китц остальным, — Мы знаем, где он, — он шагнул к карте неба и ткнул пальцем: «Здесь».
— Есть ещё кое-что, что вы должны знать, — неохотно проговорил Декс, — Смертный приговор Ферусу уже вынесен.
Повисла оглушительная тишина. Тревер закрыл глаза. Только не снова. Только не снова. Не снова…
— Нет, — сказал он отчаянно, удивившись, что, оказывается, говорит вслух, — Мы доберемся туда вовремя!
— Мне понадобится на это пол-дня, — отозвалась Солис.
— Мы с вами, — в один голос сказали Эрион и Карран.
Солис с удивлением посмотрела на них.
— Мы выручим его, — сказал Китц.
— Декс правильно сказал, — кивнул Эрион, — Время вступать в борьбу.
Сам план был прост. Трудным было его исполнение.
Ферус лежал в темноте с открытыми глазами, поглядывая на громко храпящего Клайва, неясной темной массой вырисовывающегося в углу.
Когда они окажутся на фабрике, Клайв повредит погрузчик, транспортирующий огромные пачки дюрастиловых листов на грузовое судно. Вернее, не сам погрузчик, а его систему подсчета. Факта, что он собирался осуществить это с помощью обыкновенной ложки, уже вполне хватило бы Ферусу для ночных кошмаров, так что он просто решил не думать об этом.
— Инвентаризация! — говорил Клайв, объясняя свой план, — Если нарушаются их процедуры инвентаризации, они просто сходят с ума. Они же отвечают перед каким-то гранд-моффом… Поэтому, если погруженная продукция не подсчитана, они оказываются перед необходимостью пересчета её вручную. Что означает, что они будут вынуждены держать открытым судовой люк — а это как раз то, что нам надо. После того, как ты позаботишься об охранниках и захватишь их оружие…
— И как я собираюсь это сделать?
— Охране придется и разбираться, что произошло с машиной, и следить за заключенными — потому что когда что-то вдруг идет не так, они всегда боятся, что начнется бунт.
— И я должен этим воспользоваться…
— К тому времени я смогу полностью остановить погрузчик. Мы с тобой пробираемся через открытый люк на борт, выставляем пилотов и удаляемся.
— Ох, и дыр же в твоём плане, — пробормотал Ферус, — Ладно, ничто в мире не совершенно…
Теперь он лежал на спине, вновь и вновь обдумывая предстоящее им. Он доверял Клайву, доверял его хватке и интуиции; а к тому же прекрасно понимал, что если они не используют эту возможность, то очень скоро будут мертвы.
Он закрыл глаза, но заснуть не удавалось. Снаружи уже должно было светать, когда в коридоре раздался вдруг топот ботинок. Слишком рано для побудки…
Ферус увидел, как блестнули глаза проснувшегося Клайва. Тот напряженно прислушивался.
— Мне это не нравится, — прошептал он.
Шаги остановились у их двери. Клайв среагировал моментально. Как раз в тот момент, когда дверь открылась и ослепительно вспыхнул свет фонарей охраны, он бросился на Феруса и от души врезал ему кулаком.
— Он украл мои ботинки! — завопил дурным голосом.
— Это уже не имеет значения, — ухмыльнулся один из охранников.
Феруса подхватили и бросили в транспортировочную капсулу, в которой обычно перевозили заключенных… в блок, где приводились в исполнение смертные приговоры.
Кажется, пришло и его время…
Капсула захлопнулась.
Он сжимал в кулаке ограничительную задвижку, которую Клайв сунул ему в руку во время своего импровизированного нападения. Он понятия не имел, что с ней делать. Едва ли это могло служить оружием. И всё же…
Феруса бросили в крошечную камеру. Зачитали приговор. " По приказу… " " Преступления против Имперского режима… " Пустая формальность.
Охрана вышла, дверь захлопнулась. Он был в крошечной камере с толстыми дюрастиловыми стенами. Здесь даже не предполагалось никакого места, чтобы лечь. Можно было только сидеть. Ни окна, ни стула. Ничего. Только время… да и его совсем мало…
Он сжал в кулаке задвижку. Она не поможет ему убежать отсюда. Клайву ли не знать этого. Но когда они придут за ним, чтобы вести в тот блок, не исключено, что он сможет как-то воспользоваться ею…
…" Вы помещаете такой вот маленький кусочек внутрь оборудования — с умом, конечно — и машина выходит из строя. А это значит, что охрана отвлечется на произошедшее. Иногда это все, что нужно…"
