Смерть идет по пятам. Вне подозрений. Кровь в бухте Бискайн - [173]

— Я не могу в это поверить. Мистер Моррисон всегда был истинным джентльменом по отношению ко мне.

Шейн не обращал на нее никакого внимания. Он продолжал мерить комнату шагами, развивая свою гипотезу.

— Вряд ли Моррисон был бы заинтересован в шантаже, но это не столь важно. Кто-то из его подчиненных мог где-то на стороне изготовить копии для своих целей. Вполне вероятно, что Моррисон ничего об этом не подозревает.

— Но если человек намерен был вернуть оригиналы…

— Что заставляет вас думать, будто он так бы и поступил?

— Но он обещал. Как только я заплачу десять тысяч долларов. Шейн сделал иронический жест и фыркнул:

— Ах да, он же обещал!

Он остановился рядом с ее стулом и спросил:

— У вас есть эти копии?

— Да.

— Дайте их мне.

Она колебалась некоторое время, затем обратилась к нему с несчастным видом.

— Вам это необходимо? Они такие… мне неприятна мысль о том, что кто-то прочитает их.

— Давайте, — строго повторил Шейн. Вид у него был весьма мрачный. — Я влип в эту историю и оказался в более затруднительном положении, чем вы. И позовите сюда миссис Морган, — добавил он. — Мне бы хотелось подробнее узнать о тех людях, которые обнаружили письма.

Кристина поднялась, прошла через комнату и нажала на кнопку, потом исчезла в дверях спальни.

Шейн закурил еще одну сигарету и в задумчивости остановился на середине комнаты. Он не знал, стоит ли ему доверять Кристине. Ему хотелось верить ей. Ради ее мужа, если не по каким-то другим причинам. В глазах Лесли Хадсона было столько обожания, когда он стоял рядом со своей женой, пытаясь привести ее в чувство. Шейн вспомнил, что был здесь еще один момент, который он пока не предусмотрел.

Когда Кристина вновь появилась в комнате с конвертом в руке, он повернулся к ней и спросил:

— Тот телефонный звонок утром… это был тот же человек, что звонил раньше?

— По-моему, да. Голос его звучал, будто он был все еще пьян. Он сказал: «Итак, вы хотите, чтобы эти письма попали к вашему мужу, да? О’кей». И это последнее, что я помню, — просто добавила она. — Я не могла уже этого больше вынести, если принять во внимание, что я только что узнала об убийстве Натали. Мой муж думает… — Она умолкла и покраснела до корней темных волос, зачесанных назад. Даже мочки ушей порозовели.

Шейн улыбнулся.

— Пусть он так считает некоторое время. И Пейнтер тоже, — добавил он уклончиво. — Он будет повнимательнее к вам в этом случае. — Он протянул руку, и она молча подала ему конверт, адресованный миссис Лесли Хадсон. Адрес был напечатан на машинке, в углу стоял штамп специальной доставки.

Она сказала:

— Не удивительно, Майкл, что Фил была счастлива с вами. Вы все понимаете. — И она вновь опустилась в кресло.

Когда Шейн открыл конверт, в дверь легонько постучали.

— Войдите, — громко сказала Кристина, и на пороге появилась миссис Морган.

Шейн вынул из конверта четыре твердых листочка. На первом из них выделялась надпись: «Моя единственная». Четыре подписи были небрежно нацарапаны на полях с левой стороны. Он внимательно рассмотрел их. Это были инициалы. Вначале стояли буквы «Б. Дж. X.» Затем «Т. Р.», «А. В.» и «М. М.» Первые Инициалы написаны отчетливым, плавным почерком; вторые — нечетким, почти неразборчивым; «А. В.» — мелкими, аккуратными буквами; последние инициалы были выведены весьма старательно. Он повернулся к миссис Морган и спросил;

— Инициалы внизу — ваши?

Она приблизилась к нему и мельком взглянула на записку, затем ее спокойные глаза вопросительно посмотрели на Кристину, прежде чем она ответила:

— Да, сэр, — когда Кристина одобрительно кивнула ей в ответ.

— Мария, расскажите мистеру Шейну все, о чем он попросит. Он хочет помочь мне, — сказала Кристина.

Выражение непоколебимой решимости мелькнуло на ее спокойном лице. Она сказала:

— Я была так напугана, когда они заставили подписать эти письма, что не знала, что предпринять. Полиция, — закончила она почти шепотом.

— Даже если это были полицейские, — сказал Шейн, — они не имели права войти в частный дом без ордера на обыск. Запомните это на будущее. А теперь я хочу, чтобы вы описали мне этих людей как можно подробнее и точнее. Вы помните того, что первым написал инициалы?

— Конечно, — ответила она тихим, но твердым голосом. — Это был крупный мужчина, одетый лучше остальных. Ему около пятидесяти, я бы сказала. У него седые волосы и румяные щеки. Про таких говорят — у него цветущее здоровье. Он широкоплечий и слегка полноватый.

— А второй — Т. Р.?

— Именно он обнаружил эти письма. Как я уже говорила Кристине, если бы я не видела его собственными глазами, я бы ни за что не поверила. Он почти такого же роста, как вы, мистер Шейн, но худощавый и болезненного вида с темными, глубоко посаженными глазами. Должно быть, он пьющий — у него дрожали руки. Из того, что он говорил, я сделала вывод, что он репортер. Он сказал что-то вроде того, что если эти письма можно было бы опубликовать, получилась бы шикарная история.

Шейн небрежно кивнул, но внутри у него все загорелось. Он был снедаем затаенным огнем. Как только он увидел те буквы, то сразу же признал в них инициалы Тимоти Рурке, и описание миссис Морган полностью подтвердило его догадку, от которой он отчаянно пытался избавиться. Несколько недель назад он узнал, что Тим был все еще болен. Он никак не мог оправиться от полученных ран. Но невозможно было поверить в то, что Тим был замешан в вымогательстве. Мускулы на его лице напряглись.