Смерть идет по пятам. Вне подозрений. Кровь в бухте Бискайн - [171]

— Что это были за письма? — поинтересовался Шейн.

— Подождите минутку. Я еще расскажу об этом. Миссис Морган была ужасно расстроена, когда я вернулась домой. Она плакала, когда сообщила мне о случившемся. Я просто не могла понять, в чем дело. Я все повторяла, что, должно быть, произошла какая-то ужасная ошибка. Видите ли, я не прятала никаких писем в своем — туалетном столике. Я просто не могла понять, что происходит.

— Возможно, это были письма, которые вы убрали, забыв о них, предположил Шейн.

Ее глаза горели гневом.

— Вы думаете, я привезла бы сюда с собой какие-то глупые любовные письма, когда вышла замуж за. Лесли? Как я могла забыть о них? Кроме того, у меня никогда не было подобных писем, если судить по тому, как их описала миссис Морган.

— А как она их описала?

— Написанные чернилами на одной стороне листка свернутой бумаги для заметок. Когда она Ставила на них свою подпись, она мельком взглянула на надпись. Она была адресована к «Моей любимой», ну и всякое такое. Я была приведена в замешательство. Я не знала, что и подумать. Никогда в жизни я не получала подобных писем.

— Итак, вы рассказали обо всем мужу, когда он вернулся домой?

— Н-е-е-т, — неохотно призналась она. — Разве вы не понимаете? Я не знала, что мне делать. Мы были женаты только две недели. Это было так странно и ужасающе. Я боялась, он не поверит мне, если я расскажу ему правду. Вы не можете отрицать, что это похоже на безумие.

Шейн мрачно кивнул. Глядя на ее бледное лицо и встревоженные глаза, Шейн не осмелился сказать ей, насколько невероятным все это казалось.

— На следующее утро, когда Лесли ушел в офис, специальной почтой было доставлено письмо. В нем содержались фотокопии четырех, писем. На полях каждого из них стояли подписи четырех человек. Миссис Морган признала в них те самые подписи, которые были поставлены на письмах в ее присутствии. И это все, что было в конверте. Только эти копии. — Она замолчала, прикусив нижнюю губу и умоляюще глядя на Шейна. — А теперь о самом ужасном. Вы должны поверить мне. Я умру, если вы не поверите.

— Я постараюсь, — пообещал Шейн.

— Ни на одном из писем не стояла дата. Только день недели. Все они начинались слащаво-сентиментальными фразами. И везде в конце стояла подпись «Вики». Я узнала почерк, Майкл.

— Чей?

— Виктора Моррисона, моего бывшего босса в Нью-Йорке.

Я узнала его сразу же. Он абсолютно своеобразный, и я часто видела его в те годы, когда работала его личным секретарем. Письма были ужасными. Можно было подумать, что они были написаны мне в течение того месяца, когда я отказалась от своей должности и готовилась выйти замуж. Они упоминали о той нестерпимой пустоте в офисе с тех пор, как я покинула его. Они говорили о ночах, проведенных у меня дома, о неистовых любовных наслаждениях и страстях. Он умолял меня еще раз подумать обо всем и не принимать торопливых решений, пока не избавится от своей жены, чтобы мы могли пожениться. — Когда она закончила говорить, на ее щеках выступили пунцовые пятна.

— А потом?

— Я думала, что схожу с ума. Несколько раз я перечитывала записки, пытаясь понять, что они означали. Чем больше я их читала, тем яснее понимала, в какую ловушку попала. Никто никогда не поверит ни мистеру Моррисону, ни мне, если мы оба поклянемся, что он не писал мне те письма. Никто никогда не смог бы поверить в то, что мы не были любовниками. Разве вы не понимаете, в каком дьявольски жестоком переплете я оказалась? Каково было бы мое положение, если бы Лесли увидел эти письма?

— Это не подделки? — пробормотал Шейн, бросив на нее хмурый взгляд.

Она ответила безнадежно:

— Я сразу об этом подумала. Но я не знала, почему кто-то мог так зло поступить со мной. Я также не понимала, кто мог сделать такое? Это были его фразы. Это была его манера думать и излагать свои мысли. По мере того, как я вновь и вновь перечитывала, у меня появилось весьма странное ощущение того, что они были написаны мне; что они не могли быть адресованы кому бы то ни было еще. В них содержались слишком хорошо знакомые подробности об офисе, о служебных делах, о том, как он обычно диктовал… — Содрогнувшись, она замолчала и закрыла лицо руками. — Я начала подумывать о том, что в реальности не существовало. Что я жила будто во сне, забыв, какой была истина.

Шейн погасил сигарету, примяв ее в маленькой пепельнице, которую он держал в левой руке.

— Что произошло потом?

Она отняла руки от лица, и ее хрупкое тело расслабилось в кресле.

— Телефонный звонок. Звонил мужчина, обладающий низким, хриплым голосом — и довольно нечетким — будто он был пьян. Он спросил меня, прочитала ли я письма и стоят ли они десять тысяч долларов, если я не хочу, чтобы оригиналы попали в руки моего мужа. Я ответила ему, что у меня нет денег и что мне понадобится время, чтобы скопить их. Видите ли, я уже подумала о жемчуге, но мне необходимо было время, чтобы изготовить копию. Я также размышляла о том, как бы мне доказать, что эти письма были подделкой. Поэтому я попросила его о небольшой отсрочке.

— Он согласился, когда я убедила его в том, что у меня нет большой суммы наличными. Но он сказал, что необходимо показать мои честные намерения и поставить эту сделку на более или менее деловую основу, поэтому я должна написать расписку на десять тысяч долларов и немедленно послать по почте Арнольду Барбизону в Плэй-Мор клуб. Затем, добавил он, если бы я захотела, то могла бы сказать своему мужу, что проиграла деньги, и Лесли расплатился бы за меня, не подозревая о том, что это шантаж.