СМЕРШ - [46]

Подполковник начал что-то писать на одной из бумаг. «Резолюция» — мелькнуло у меня в мыслях. Надо действовать.

— Товарищ подполковник.

— В чем дело?

— У меня к вам большая просьба.

— Я вас слушаю.

— Нельзя ли мне получить хотя бы месячный отпуск?

— Зачем?

— У меня чрезмерное увеличение щитовидной железы.

— Базедова болезнь?

— Еще пока нет, но, если не сделать заблаговременно операцию, могут наступить осложнения.

— В таком случае я пошлю вас в военный госпиталь.

Я мысленно выругал подполковника. Боже, какой неподатливый.

— У меня в Мукачеве есть знакомый хирург. Ему я верю…

— Давайте не будем торговаться. Езжайте в свое Мукачево и через месяц возвращайтесь, — произнес подполковник недовольным тоном. — Эту бумагу отнесите майору Денисову, начальнику отдела кадров.

Я отыскал майора Денисова. Пришлось ждать очереди. Чередниченко пополнял свои кадры. Чекисты со всех концов Советского Союза стояли в коридоре, ожидая оформления в отделе кадров.

— Вы откуда, товарищ? — обратился ко мне молодой капитан, стоявший передо мной.

— Я местный.

— Вот как. Тогда скажите, в каком городе здесь лучше всего жить?

— Один черт. Везде плохо. Край наш очень беден.

— Что вы?! А я в Киеве слыхал, что у вас здесь не жизнь, а рай.

— Сказки, товарищ капитан. Мы, вот, думали, что у вас рай, потому и присоединились к Советскому Союзу.

— Да, у нас не плохо.

Капитан замолчал. Должно быть, мои слова не понравились ему, и он решил прекратить разговор.

Майор Денисов выписал мне месячный отпуск без лишних расспросов.

Итак, время я выиграл, а это самое главное.

*

Я свободно вздохнул, выйдя из здания ужгородской госбезопасности. Словно выбрался из тюрьмы. На всякий случай, я долго гулял по городу. Убедившись, что слежки за мной нет, я вошел в дом, в котором жил В. Хозяйка сказала мне, что В. уехал в…

Придется связаться с Васей.

Почему-то мне захотелось, как можно скорее, уйти из города и забраться в лесную глушь, где нет ни одного человека.

Когда я встречал офицеров НКГБ, я старался на них не смотреть. Вообще, я пытался ни о чем не думать. Вид чекистов вызывал у меня тяжелые воспоминания. Мне же мучительно хотелось забыть, вычеркнуть все из памяти.

В лесу, на поляне, я пролежал до поздней ночи. Увы, неотвязные воспоминания недавнего прошлого не оставляли меня. И все же, сознание, что я на свободе, что около меня никого нет, что в моем распоряжении целый месяц, что я вообще остался жив — наполняло мою душу радостью.

Впервые, после семимесячной работы в СМЕРШЕ, я почувствовал себя тем, кем я был раньше.

6 августа

Народная Рада Закарпатской Украины — самое хорошее здание у нас, на Подкарпатской Руси. Оно было построено во время первой чехословацкой республики, с учетом всех технических достижений строительства последнего времени.

Мне хотелось поговорить с Керчей, уполномоченным по делам просвещения, с Русином, уполномоченным по делам транспорта, с Линтуром, уполномоченным по делам культа, и с Путрашевой, секретаршей И. И. Туряницы. Кроме них, в Раде работают и многие другие мои знакомые. Нужно было бы повидаться и с ними.

В здание Рады может войти, кто угодно. Не нужно никаких разрешений.

По коридорам сновали люди самых разнообразных профессий. У некоторых дверей стояли большие очереди.

Вдруг внимание мое привлек шум у дверей уполномоченного по делам торговли Вайса. Из канцелярии выходил мужчина средних лет, на костылях.

— Черт вас всех возьми! — кричал он возмущенно. — Подлецы!.. Когда нужны были добровольцы для Красной армии, обещали золотые горы. А теперь, когда я без ноги остался, не хотите дать простой бумажки… — последовала густая уличная брань.

Женщины, стоявшие в очереди у дверей «министра Вайса», смущенно опустили головы. Некоторые из мужчин присоединились к инвалиду Отечественной войны. Шум увеличивался.

Дверь приоткрылась и «министр Вайс» высунул голову.

— Если вы не уйдете сейчас же, я вызову милицию.

— Плевать мне на твою милицию, — прокричал инвалид и злобно затряс костылем в воздухе.

Я поспешил уйти. Слишком много неприятностей довелось мне пережить за короткий срок моего пребывания в Ужгороде. Этот случай мне был тоже неприятен.

— Спекулянтам выдаешь разрешения, а мне нет, я не даю взяток, потому… — доносился мне вслед голос инвалида.

Керча усиленно заботится о просвещении Подкарпатской Руси; открывает десятилетки, выписывает из Советского Союза преподавателей…

— Реорганизация школы отнимает много времени. Кроме того, у нас нет надлежащих кадров. Для советской школы самое главное — политграмота. Именно по этой-то части у нас и нет специалистов.

Линтур уехал по делам.

Юра П. обрадовался моему посещению. Он, кажется, ничуть не изменился.

— Садись, Никола. Рассказывай, где бью ал, что видал…

— Ты давно работаешь здесь?

— Да. Представь, на этот раз я доволен. Работа интересная! Вот, хотя бы сейчас. Надо подобрать документы, на основании которых можно будет кафедральный храм греко-католиков передать православным. Кое-какие документы я уже достал, но этого еще мало. Подкарпатская Русь должна быть православной. И я уверяю тебя, что в скором времени она будет православной.

Юра настолько увлекся изложением своих планов о возвращении Подкарпатской Руси в лоно православия, что даже не слыхал стука в дверь.