СМЕРШ - [46]
Подполковник начал что-то писать на одной из бумаг. «Резолюция» — мелькнуло у меня в мыслях. Надо действовать.
— Товарищ подполковник.
— В чем дело?
— У меня к вам большая просьба.
— Я вас слушаю.
— Нельзя ли мне получить хотя бы месячный отпуск?
— Зачем?
— У меня чрезмерное увеличение щитовидной железы.
— Базедова болезнь?
— Еще пока нет, но, если не сделать заблаговременно операцию, могут наступить осложнения.
— В таком случае я пошлю вас в военный госпиталь.
Я мысленно выругал подполковника. Боже, какой неподатливый.
— У меня в Мукачеве есть знакомый хирург. Ему я верю…
— Давайте не будем торговаться. Езжайте в свое Мукачево и через месяц возвращайтесь, — произнес подполковник недовольным тоном. — Эту бумагу отнесите майору Денисову, начальнику отдела кадров.
Я отыскал майора Денисова. Пришлось ждать очереди. Чередниченко пополнял свои кадры. Чекисты со всех концов Советского Союза стояли в коридоре, ожидая оформления в отделе кадров.
— Вы откуда, товарищ? — обратился ко мне молодой капитан, стоявший передо мной.
— Я местный.
— Вот как. Тогда скажите, в каком городе здесь лучше всего жить?
— Один черт. Везде плохо. Край наш очень беден.
— Что вы?! А я в Киеве слыхал, что у вас здесь не жизнь, а рай.
— Сказки, товарищ капитан. Мы, вот, думали, что у вас рай, потому и присоединились к Советскому Союзу.
— Да, у нас не плохо.
Капитан замолчал. Должно быть, мои слова не понравились ему, и он решил прекратить разговор.
Майор Денисов выписал мне месячный отпуск без лишних расспросов.
Итак, время я выиграл, а это самое главное.
Я свободно вздохнул, выйдя из здания ужгородской госбезопасности. Словно выбрался из тюрьмы. На всякий случай, я долго гулял по городу. Убедившись, что слежки за мной нет, я вошел в дом, в котором жил В. Хозяйка сказала мне, что В. уехал в…
Придется связаться с Васей.
Почему-то мне захотелось, как можно скорее, уйти из города и забраться в лесную глушь, где нет ни одного человека.
Когда я встречал офицеров НКГБ, я старался на них не смотреть. Вообще, я пытался ни о чем не думать. Вид чекистов вызывал у меня тяжелые воспоминания. Мне же мучительно хотелось забыть, вычеркнуть все из памяти.
В лесу, на поляне, я пролежал до поздней ночи. Увы, неотвязные воспоминания недавнего прошлого не оставляли меня. И все же, сознание, что я на свободе, что около меня никого нет, что в моем распоряжении целый месяц, что я вообще остался жив — наполняло мою душу радостью.
Впервые, после семимесячной работы в СМЕРШЕ, я почувствовал себя тем, кем я был раньше.
Народная Рада Закарпатской Украины — самое хорошее здание у нас, на Подкарпатской Руси. Оно было построено во время первой чехословацкой республики, с учетом всех технических достижений строительства последнего времени.
Мне хотелось поговорить с Керчей, уполномоченным по делам просвещения, с Русином, уполномоченным по делам транспорта, с Линтуром, уполномоченным по делам культа, и с Путрашевой, секретаршей И. И. Туряницы. Кроме них, в Раде работают и многие другие мои знакомые. Нужно было бы повидаться и с ними.
В здание Рады может войти, кто угодно. Не нужно никаких разрешений.
По коридорам сновали люди самых разнообразных профессий. У некоторых дверей стояли большие очереди.
Вдруг внимание мое привлек шум у дверей уполномоченного по делам торговли Вайса. Из канцелярии выходил мужчина средних лет, на костылях.
— Черт вас всех возьми! — кричал он возмущенно. — Подлецы!.. Когда нужны были добровольцы для Красной армии, обещали золотые горы. А теперь, когда я без ноги остался, не хотите дать простой бумажки… — последовала густая уличная брань.
Женщины, стоявшие в очереди у дверей «министра Вайса», смущенно опустили головы. Некоторые из мужчин присоединились к инвалиду Отечественной войны. Шум увеличивался.
Дверь приоткрылась и «министр Вайс» высунул голову.
— Если вы не уйдете сейчас же, я вызову милицию.
— Плевать мне на твою милицию, — прокричал инвалид и злобно затряс костылем в воздухе.
Я поспешил уйти. Слишком много неприятностей довелось мне пережить за короткий срок моего пребывания в Ужгороде. Этот случай мне был тоже неприятен.
— Спекулянтам выдаешь разрешения, а мне нет, я не даю взяток, потому… — доносился мне вслед голос инвалида.
Керча усиленно заботится о просвещении Подкарпатской Руси; открывает десятилетки, выписывает из Советского Союза преподавателей…
— Реорганизация школы отнимает много времени. Кроме того, у нас нет надлежащих кадров. Для советской школы самое главное — политграмота. Именно по этой-то части у нас и нет специалистов.
Линтур уехал по делам.
Юра П. обрадовался моему посещению. Он, кажется, ничуть не изменился.
— Садись, Никола. Рассказывай, где бью ал, что видал…
— Ты давно работаешь здесь?
— Да. Представь, на этот раз я доволен. Работа интересная! Вот, хотя бы сейчас. Надо подобрать документы, на основании которых можно будет кафедральный храм греко-католиков передать православным. Кое-какие документы я уже достал, но этого еще мало. Подкарпатская Русь должна быть православной. И я уверяю тебя, что в скором времени она будет православной.
Юра настолько увлекся изложением своих планов о возвращении Подкарпатской Руси в лоно православия, что даже не слыхал стука в дверь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Поразительный по откровенности дневник нидерландского врача-геронтолога, философа и писателя Берта Кейзера, прослеживающий последний этап жизни пациентов дома милосердия, объединяющего клинику, дом престарелых и хоспис. Пронзительный реализм превращает читателя в соучастника всего, что происходит с персонажами книги. Судьбы людей складываются в мозаику ярких, глубоких художественных образов. Книга всесторонне и убедительно раскрывает физический и духовный подвиг врача, не оставляющего людей наедине со страданием; его самоотверженность в душевной поддержке неизлечимо больных, выбирающих порой добровольный уход из жизни (в Нидерландах легализована эвтаназия)
Автор этой документальной книги — не просто талантливый литератор, но и необычный человек. Он был осужден в Армении к смертной казни, которая заменена на пожизненное заключение. Читатель сможет познакомиться с исповедью человека, который, будучи в столь безнадежной ситуации, оказался способен не только на достойное мироощущение и духовный рост, но и на тшуву (так в иудаизме называется возврат к религиозной традиции, к вере предков). Книга рассказывает только о действительных событиях, в ней ничего не выдумано.
Бросить все и уйти в монастырь. Кажется, сегодня сделать это труднее, чем когда бы то ни было. Почему же наши современники решаются на этот шаг? Какими путями приходят в монастырь? Как постриг меняет жизнь – внешнюю и внутреннюю? Книга составлена по мотивам цикла программ Юлии Варенцовой «Как я стал монахом» на телеканале «Спас». О своей новой жизни в иноческом обличье рассказывают: • глава Департамента Счетной палаты игумен Филипп (Симонов), • врач-реаниматолог иеромонах Феодорит (Сеньчуков), • бывшая актриса театра и кино инокиня Ольга (Гобзева), • Президент Международного православного Сретенского кинофестиваля «Встреча» монахиня София (Ищенко), • эконом московского Свято-Данилова монастыря игумен Иннокентий (Ольховой), • заведующий сектором мероприятий и конкурсов Синодального отдела религиозного образования и катехизации Русской Православной Церкви иеромонах Трифон (Умалатов), • руководитель сектора приходского просвещения Синодального отдела религиозного образования и катехизации Русской Православной Церкви иеромонах Геннадий (Войтишко).
«Когда же наконец придет время, что не нужно будет плакать о том, что день сделан не из 40 часов? …тружусь как последний поденщик» – сокрушался Сергей Петрович Боткин. Сегодня можно с уверенностью сказать, что труды его не пропали даром. Будучи участником Крымской войны, он первым предложил систему организации помощи раненым солдатам и стал основоположником русской военной хирургии. Именно он описал болезнь Боткина и создал русское эпидемиологическое общество для борьбы с инфекционными заболеваниями и эпидемиями чумы, холеры и оспы.
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.