Смена караула - [17]

Это была игра лунного света или Ферус внезапно стал моложе своих лет? Обычно он выглядел намного старше. Из-за его статных черт и золотой полосы в темных волосах он казался рано повзрослевшим.

Но сейчас он выглядел неуверенным, сомневающимся. Молодым.

- Ты найдешь еще друзей, - сказал Оби-Ван после паузы. – Джедаям тяжело сохранить дружбу. Вот почему мы дорожим ими. Отпусти свое желание и то, что ты хочешь, придет.

- Или по-другому, я останусь тем, кто я есть, - сказал Ферус. - Мне жаль, что у меня нет того, что имеет Анакин. Его связь с Силой сильна, а еще сильнее он связан с другими.

- Да, - согласился Оби-Ван. - Я уже видел такое. Тоже самое было с Куай-Гоном Джином.

- Я знаю, что Анакин никогда не будет моим другом. Он знает, что я боюсь за него. Я его предупреждаю, хотя знаю, что не должен, когда я знаю, что это не мое дело. И он обижается на меня. В начале я думал - с тех пор я стал немного старше - что я могу говорить ему вещи, какие другие студенты не могут. Просто я понимаю то, что может понять студент-товарищ.

Вот оно что. Ферус к чему-то подводил. Он хотел о чем-то сказать ему. Оби-Ван почувствовал нетерпение, но он подавил это чувство. Он не ощущал угрозы Анакину. Ферус не понимал его. Он всегда был правильным студентом, тем, кто все делал правильно. Он не мог знать страхи и горе, с которыми имел дело Анакин.

- И что ты понимаешь, Ферус?

- Я боюсь за него, - спокойно сказал Ферус. - Восхищаться им и одновременно чувствовать страх за него не свойственно мне. У меня заняло много времени понять, почему я боялся за него. Я хотел быть уверенным, что это не зависть.

- Ты завидуешь ему? – спросил Оби-Ван.

- Я предполагаю, что все студенты завидуют, в известной мере, - сказал Ферус. - Он Избранный. Но меня больше волнует его стремление. - Ферус заколебался. - Его сила так велика, что он думает, что его решения также велики. Вы слышали его аргументы сегодня. Он считает что-то правильным, и действует в силу этого. Он приводит доводы против тебя, не слушая тебя. Он думает, что он может менять ситуации, существ. Может быть, он не может сделать это в одиночку, пока еще нет. Но когда-нибудь он сможет. Должны ли мы верить тому, кто полагает, что он всегда прав?

Вот оно, подумал Оби-Ван. Вот что я вижу. Удивительно было услышать это из уст одного из ровесников Анакина, мальчика только на год или два старше самого Анакина, кого-то, кто побывал с ним всего лишь на нескольких миссиях.

«Ферус всегда следит за мной», возмущенно сказал Анакин Оби-Вану.

Вот каким был Ферус. Но зрелое суждение Феруса удивляло Оби-Вана. Удивляло и раздражало, признал он. Ферус не принимал во внимание доброе сердце Анакина. Он не видел, как сильно старается Анакин. Он не знал, что Анакин постоянно сомневается в себе.

- Ты очень наблюдателен, Ферус, но ты должны признать, что я знаю его лучше, чем ты, - осторожно сказал Оби-Ван. - Я знаю, Анакин может быть высокомерным. Но он также учится и развивается. Он почитает свою великую силу, не злоупотребляет ею. Он моложе, чем ты, но он видел много несправедливости, много ужасных вещей. Я не думаю, что так уж неправильно, что он хочет это изменить. Ты должен понять, что не амбиции ведут его, а сострадание.

Ферус медленно кивнул. - Я подумаю о том, что Вы сказали. - Он встал. - Пожалуйста, поймите, что я сказал все это только потому, что он Избранный, и ставки очень высоки. Доброй ночи, Мастер Кеноби.

- Доброй ночи, - сказал Оби-Ван.

Он мог рассказать еще больше, но не подобало обсуждать характер Анакина с другим учеником. Ему нужно было обдумать сказанное Ферусом. Ему следовало опустить свой порыв защитить Анакина и поискать правду в том, что сказал Ферус. Ферус затронул его собственные страхи, и он должен был подумать об этом.

Он вдохнул вечерний воздух. Не сегодня, решил он. Он дорожил своей новой верой в Анакина. Он должен сохранить ее. Он должен был забыть то, чего он боялся, только немного дольше. Он хотел дорожить тем, что имел.

Глава 9

Они увидели огни и услышали шум прежде, чем прошли через КПП. Вилла Теды светилась разноцветными лазерными лучами. Картины различных миров, известных своей красотой, располагались на постаментах. Каждая сцена была небольшой копией величайших этапов развития мира.

- Дремулаи, Офф-Канау, Ксагоба, Белазура, - говорил Ферус, называя миры, мимо которых они проходили. Родные цветы каждого мира источали в воздух тонкие ароматы. Официанты толкали репульсорные платформы с подносами, наполненными множеством еды со всех миров.

Самая большая картина была о Ромине. Небольшая точная копия Элийора была составлена из множества цветов. На ней были модели Парка Теды, Института Специальных Исследований Теды и Цветного Фонтана Огней Роя Теды. На вечеринке Облако-Цветочная Стена была выложена настоящими облакоцветами. Чтобы усилить впечатление, гости проходили под широкой аркой, на которой лазерными лучами было выведено: САМЫЙ КРАСИВЫЙ ИЗ ВСЕХ МИРОВ.

Вечеринка была переполнена роминцами и теми, кто жил около дворца, одетыми в самое лучшее. Джедаи также надели богатые одежды Хлопков. Сирии выбрала тунику из мерцающего шелка без рукавов, цвета которой переливались от синего до зеленого с серебром, когда она двигалась, до цвета моря, когда день склонялся к закату. Однако она отказалась надеть подходящие зеленые туфли, надев вместо них свои ботинки для путешествия.