Слушается дело о человеке - [58]
— Кого это черти опять принесли? Нужно гнать всех, нужно выключить звонок, нужно наконец что-то придумать. Просто выдержать невозможно.
И он приподнялся на диване.
— А, так вот как ты рассуждаешь? Вот твоя благодарность за справедливость, которую ты ощутил на себе? Замолчи, Мартин Брунер. Подумаешь! Тебя разбудили. Какое значение это имеет в сравнении с торжеством, царящим в твоем сердце.
Он услышал, как жена отворила дверь. До него донесся голос агента, торгующего предметами гигиены.
— Когда же мне прийти? Наждак, ароматическая вода, лезвия для бритвы, новое средство для смягчения рук — «Тонка 54»?
— Нет, нет, благодарю вас, — пролепетала Люциана.
Мартин услышал, как что-то упало — то ли кусок мыла, то ли пакет стирального порошка.
— Я требую, чтобы меня немедленно восстановили в занимаемой должности, — громко сказал Мартин, который мысленно находился уже в магистрате.
Мартин Брунер не помнил другого такого солнечного и светлого дня, как этот, когда он, свободный человек и незапятнанный сотрудник магистрата, снова вошел в свой служебный кабинет.
Воздух в учреждении казался сегодня особенно чистым и свежим, люди — особенно приветливыми. Гроскопф еще не приходил. Брунер, не дожидаясь его, тотчас же принялся за работу. Прежде всего он взял телефонную трубку и радостно сдержанным голосом вызвал начальника отдела кадров. На другом конце провода ответили.
Оказывается, Шварц уже знал, чем кончился вчера суд.
— Н-да, ну что же, очень рад за вас. Но тем не менее, чтобы закончить ваше дело в дисциплинарном порядке, нам необходима выписка из судебного решения. Прежде чем мы ее получим, я, к сожалению, не имею возможности полностью реабилитировать вас по служебной линии. Конечно, исход судебного разбирательства чрезвычайно благоприятен, но тем не менее я не могу нарушить существующие, правила. Нужно еще разобраться в том, насколько бесспорным является дело не с судебной, а со служебной стороны, нет ли в нем оснований для дисциплинарного взыскания, а дисциплинарное расследование не вполне зависит от решения суда. Поэтому, к сожалению, вам придется еще потерпеть.
Брунер никак не ожидал такого ответа. Слова Шварца подействовали на его уязвленное, оскорбленное самолюбие как ледяной душ. В голосе начальника отдела кадров он не уловил даже тени радости. Впрочем, может быть, начальник, как всегда, очень занят.
Однако Брунер был слишком счастлив, чтобы раздумывать над этим разговором. Неужели, если суд признал его поведение безукоризненным, советники магистрата и глава города не присоединятся к мнению суда? Разумеется, теперь все пойдет куда легче и быстрее.
Раздался стук. В комнату вошел незнакомец высокого роста. Он как-то неразборчиво пробормотал свое имя и тотчас же принялся жаловаться на земляка-компаньона, которого решил разоблачить раз и навсегда.
— Спекулянт, мошенник. Его необходимо разоблачить, говорю я вам!
— Так, так, — прервал его сотрудник магистрата. — Садитесь, пожалуйста!
Брунер поглядел на своего посетителя и понял, по какому делу тот пришел.
Он сразу вспомнил двух сутяг, которые долгие годы жили дружно, вместе пели, вместе выпивали и вдруг поссорились из-за какого-то случайно сорвавшегося слова. Они разругались, потом подрались, в перепалке были разбиты очки и карманные часы. Сначала коротенький подал заявление на длинного, а теперь пришел длинный, горя жаждой уничтожить коротенького.
Брунер молчал, погрузившись в раздумье. Значит, два Ивана, о которых он когда-то читал, два друга, которые поссорились, все еще живы?!
— Да я на порог к себе его не пущу! — кричал длинный.
— Но, насколько я помню, вы, кажется, друзья?
— Друзья? Мы были друзьями. Но с этим покончено раз и навсегда. Разумеется, мы были друзьями. Какой же я дурак!
И он схватился за голову.
— Не могу не согласиться с вами, — сказал Брунер, — но совершенно в другой связи. Вы подрываете основу, на которой не только ваш противник, но и вы сами можете построить свое существование, — ваше совместное предприятие. Кроме того, прошу вас, вспомните — вы земляки. Если братья — сыны одной родины — не могут ужиться друг с другом, как же могут жить в мире народы с различным государственным строем? Вы оба правы и оба неправы.
Длинный попробовал что-то возразить.
— Нет, вы выслушайте меня, — перебил Брунер длинного, не дав ему и рта раскрыть. — Вы хоть уяснили себе, какое именно учреждение вы беспокоите по этаким пустякам? Из-за сущей чепухи вы срываете серьезную и плодотворную работу наших сотрудников, крадете время не только у себя, но и у нас. Прошу вас, дорогой Иван Иванович, будьте благоразумны!
— То есть, как это Иван Из-ванны-выдь? — переспросил посетитель, окончательно сбитый с толку.
— Просто мне припомнились два друга, которые прославились своей ссорой, — Иван Иванович и Иван Никифорович.
— Нет, прославиться я не слишком тороплюсь, — засмеялся длинный и поднялся со стула. — В сущности говоря, вы правы. Я, конечно, погожу и покамест не стану ничего предпринимать. Но, конечно, я делаю это не ради него…
В тот же день по тому же делу к Брунеру явился коротенький. Он пришел, чтобы лично подтвердить свои показания.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В каждом доме есть свой скелет в шкафу… Стоит лишь чуть приоткрыть дверцу, и семейные тайны, которые до сих пор оставались в тени, во всей их безжалостной неприглядности проступают на свет, и тогда меняется буквально все…Близкие люди становятся врагами, а их существование превращается в поединок амбиций, войну обвинений и упреков.…Узнав об измене мужа, Бет даже не предполагала, что это далеко не последнее шокирующее открытие, которое ей предстоит после двадцати пяти лет совместной жизни. Сумеет ли она теперь думать о будущем, если прошлое приходится непрерывно «переписывать»? Но и Адам, неверный муж, похоже, совсем не рад «свободе» и не представляет, как именно ею воспользоваться…И что с этим делать Мэг, их дочери, которая старается поддерживать мать, но не готова окончательно оттолкнуть отца?..
«Эдвинъ Арнольдъ, въ своей поэме «Светъ Азии», переводъ которой мы предлагаемъ теперь вниманию читателя, даетъ описание жизни и характера основателя буддизма индийскаго царевича Сиддартхи и очеркъ его учения, излагая ихъ отъ имени предполагаемаго поклонника Будды, строго придерживающагося преданий, завещенныхъ предками. Легенды о Будде, въ той традиционной форме, которая сохраняется людьми древняго буддийскаго благочестия, и предания, содержащияся въ книгахъ буддийскага священнаго писания, составляютъ такимъ образомъ ту основу, на которой построена поэма…»Произведение дается в дореформенном алфавите.
Томмазо Ландольфи очень талантливый итальянский писатель, но его произведения, как и произведения многих других современных итальянских Авторов, не переводились на русский язык, в связи с отсутствием интереса к Культуре со стороны нынешней нашей Системы.Томмазо Ландольфи известен в Италии также, как переводчик произведений Пушкина.Язык Томмазо Ландольфи — уникален. Его нельзя переводить дословно — получится белиберда. Сюжеты его рассказав практически являются готовыми киносценариями, так как являются остросюжетными и отличаются глубокими философскими мыслями.