Слушается дело о человеке - [57]

Прошу также принять во внимание, что мой подзащитный много выстрадал, что он и его семья совершенно незаслуженно оказались в жестокой нужде, и прошу безотлагательно вынести ему оправдательный приговор.

Наконец выступил официальный защитник Эдельхауэра. Но все почувствовали, что он сам не надеется на благоприятный исход дела.

Суд удалился на совещание.

В зале послышался гул. Долго сдерживаемое возбуждение вырвалось наконец наружу.

Одни из присутствующих громко утверждали, что дело обернулось благоприятно для Брунера — его немедленно оправдают. Другие воздерживались от собственного мнения. Все строили различные догадки по поводу того, что именно подразумевал защитник под «темными махинациями». Разумеется, до публики и раньше доходили всякие слухи, но никто не знал ничего определенного. Мало ли какие махинации остаются безнаказанными, особенно если в них замешаны важные лица.

Люциана все еще не двигалась с места. Ей казалось, что в зале очень душно. Она потерла себе виски одеколоном.

Мартин, который сидел на скамье подсудимых, взглянул на нее один только раз. Он слушал своего адвоката, который что-то говорил ему шепотом, и время от времени кивал головой.

Суд возвратился раньше, чем ждала публика.

Все поднялись со своих мест.

Наступила торжественная тишина. Послышался голос председателя. Напряжение, охватившее присутствующих, все росло.

Люциане казалось, что слова доходят до нее из какого-то иного мира. Но она не упустила ни слова, хотя речь звучала как бы издалека.

Председатель огласил приговор:

— «Именем Закона!

Преступления подсудимого Эдельхауэра предусмотрены статьями 331, 348, 267, 74 Уголовного кодекса.

Принимая во внимание все обстоятельства дела, суд считает необходимым применить к обвиняемому Эдельхауэру следующую меру наказания:

за взяточничество: 6 недель тюрьмы;

за подделку служебного документа: 3 месяца тюрьмы;

за подделку документов: 6 недель тюрьмы;

за уничтожение служебного документа: 2 месяца тюрьмы.

Поскольку эти преступления частично совпадают, суд по совокупности приговаривает Эдельхауэра, согласно статье 74 Уголовного кодекса, к тюремному заключению сроком на шесть месяцев.

Обвиняемого Брунера считать по суду оправданным.

Все судебные издержки, включая кассационные, взыскать с подсудимого Эдельхауэра.

Остальные отнести за счет государства».

На этом судебное заседание закрылось.

Люциана вздохнула с облегчением.

Эдельхауэр закурил сигарету, которую ему с чрезвычайно мрачным видом протянул Рогатый, и они вместе вышли из суда.

Брунер тоже направился к выходу. В вестибюле его окружило множество людей. Все желали пожать ему руку. Подопечный пьяница звонко треснул его по плечу.

Последним, гораздо позже всех остальных, вышел из суда Второй нос.

Осторожно, словно боясь прикоснуться к новорожденному, Люциана подошла к Мартину и взяла его под руку. Они молчали, не решаясь развеять словами чудо, совершившееся на их глазах. Только на улице, среди сутолоки и шума, она отважилась посмотреть на него и произнести его имя.

Брунер остановился прямо посреди мостовой и поцеловал жену.

— Позже не успеешь? — прорычал какой-то чрезвычайно занятой господин, торопясь по своим делам.

— О любовь! Как сладка! — насмешливо пропели два подростка, остановившиеся у витрины ночного кабаре.

— Осмелюсь ли пригласить вас, сударыня, — произнес вдруг с чрезвычайной торжественностью Мартин, — выпить стакан вина? На шампанское у меня, к сожалению, нет денег.

Оба невольно рассмеялись. Но в их смехе звучала горечь.

— К сожалению, я замужем, — ответила дама. — Мой муж ждет меня в кафе напротив. — И она надменно вздернула нос.

Они вошли в кафе и забились в тихий и укромный уголок.

Только теперь потрясение последних часов нашло наконец выход. Они принялись делиться друг с другом своими волнениями и страхами, но казалось, что в каждом их слове, в каждом звуке светится робкий луч солнца. Приговор суда был справедлив. Значит, человечество еще не отказалось от добра. Значит, оно не обречено еще на гибель.

Дома, за обедом, Мартин Брунер почувствовал вдруг страшную слабость.

— Я попытаюсь уснуть. — Он постелил себе на диване.

Как приятно поспать часок и ни о чем не думать!

Он вздрогнул. Кажется звонок?

Он услышал, как жена отворила дверь.

— Нет, ваша дочка не приходила к нашим детям, — сказала Люциана кому-то.

— Девочка, вероятно, в другой квартире, — прибавила она и захлопнула дверь.

Он снова повернулся на бок и снова попытался уснуть.

Как приятно лежать и не думать ни о чем. Ни о суде, ни о начальнике отдела кадров; интересно, какое он состроит лицо!

Пестрые картины без всякой видимой связи так и мелькали перед ним.

Опять прозвонил звонок. Что там такое? Повестка из суда или из магистрата? Мартин испуганно вздрогнул.

Он услышал голос жены. Она предложила кому-то оставить пакет у нее. Жильца на третьем этаже не было дома.

Он снова лег на бок и еще раз попытался представить себе начальника отдела кадров, потом Гроскопфа. Перед ним завертелись круги, элипсы, прямоугольники. Кто-то стоял с молотом в самом центре этих фигур и бил по ним.

Нет, это стучали в дверь к Брунеру, стучали очень сильно.