Слушается дело о человеке - [60]
— Может быть, есть еще какая-нибудь причина, почему тебя преследует начальство? Здесь, конечно, что-то кроется. Только никак не могу понять, что именно.
— Я тоже, — сказал Мартин. — Но единственное, что у меня осталось, — это чистая совесть.
— Но тебе в ней мало проку. Для всех нас было бы гораздо лучше, если бы у тебя вообще ее не было! Со своей чистой совестью ты нас только погубишь, всех до одного! Мы так издергались оба! Подумай, какой пример для детей! Молчишь? Почему ты не отвечаешь? Как разобраться во всей этой истории? Кто, скажи на милость, способен выбраться из этой груды писанины? Взгляни, пожалуйста, на свой письменный стол. Чего здесь только нет! Просто курам на смех! Бумаги, бумаги, бумаги! Все, что у нас вообще осталось! Бумаги и нервы. И это в приличном чиновничьем доме! Просто курам на смех! Ха-ха-ха! Плакать хочется, как подумаешь обо всем, что ты натворил со своей чистой совестью!
Мартин громко застонал.
— Не хватает еще, чтобы ты раскис! — с возмущением воскликнула Люциана и, замолчав, принялась поправлять прическу. — Вот, посмотри! Вот он! — закричала она вдруг с ужасом.
— Кто? Где?
— Чудовище! Посмотри, как оно раздулось. Оно сожрет нас всех.
Оба уставились на письменный стол, на котором шевелилась бумага. Вдруг она взлетела в воздух.
Мартин и Люциана дружно рассмеялись.
— Закрою окно, а то как бы ты не простудилась, — сказал Мартин.
— Стоит ли меня жалеть! — воскликнула она.
— Я люблю тебя! — возразил он, опуская задвижку у рамы.
— Хороша любовь! — заметила она, не сводя с него глаз.
— Конечно, хороша.
— А больше ты ничего не можешь придумать?
— Конечно, могу.
— Ах так! Что же?
— Я люблю тебя!
Она замолчала.
Да, очаровательной ее сейчас вряд ли можно было назвать. Лицо мрачное, глаза распухли, нос блестит от размазанных слез. Нет, в эту минуту она не была соблазнительной.
Кот Мориц сидел под подоконником и, изогнувшись, чесал себе спину.
— Его опять кусают блохи, — закричали дети, вбегая в комнату.
Люциана немедленно отправила их обратно во двор.
Мартин перечитал письмо.
— Ну, что ты скажешь, Мориц? Не вмешаешься ли ты в это дело и не положишь ли ему конец?
Мориц склонил голову на бок, подморгнул сощуренным глазом и выгнул спину.
— Не бойся, я не стану тебя обижать. В сущности ты тоже жертва произвола. Стоит мне перестать давать тебе молоко и запереть перед тобой дверь, и ты одичаешь. Правда, ты вынослив, но кто знает, в один прекрасный день они могут пристрелить тебя как бездомного.
— Фр-р-р! — сказал кот.
— Ты прав, не жизнь, а фр-р-р! Да и дела наши бр-р-р! Ты прекрасно во всем разбираешься. Бедный зверь!
— Что ты собираешься делать? — спросила Люциана, возвращаясь в комнату. — Ты уже сообщил доктору Иоахиму?
— Нет. Но если и мы с тобой немного одичаем, какое это имеет значение?
На другой день он пошел к адвокату.
— Что мне делать? Газ, бритва, яд или подтяжки? Как вы думаете, что приятнее?
— Вы, очевидно, прекрасный человек, раз вы так торопитесь попасть на небеса! — сказал адвокат, продолжая с полной невозмутимостью курить сигарету.
Брунер подал ему письмо.
— Садитесь, пожалуйста, опасный преступник, — сказал адвокат и начал читать. На губах его зазмеилась насмешливая улыбка. Наконец он поднял глаза.
— Так-так… Это еще что такое? Понятия не имею о дисциплинарном взыскании, которое уже якобы было на вас наложено в прошлом. Это что, клевета?
— Нет, нет, — перебил Брунер своего адвоката и попытался разъяснить ему суть дела. — Мне действительно дали выговор за велосипед, помните?
— Ах, вот как! Нет, это новость для меня, — сказал адвокат. — А какой результат возымел ваш протест?
— Никакого. Просто канул в лету.
— Ага, — торжествуя, воскликнул доктор Иоахим. — Вот тут-то мы их и поймали. На ваш протест не последовало ответа, следовательно, и взыскание не вступило в юридическую силу. Значит, разбирательство по этому делу еще не закончено. Значит… Значит, согласно закону, на вас вообще не наложено взыскание.
— Это тянется так долго, можно просто с ума сойти, — тихо сказал Мартин.
— О, зачем же? Дайте-ка я отвечу этим господам. Во-первых, я стану утверждать, что первый выговор не имеет силы ни по материальным, ни по формальным основаниям. Дело может принять еще весьма интересный оборот, мой дорогой доверитель.
Он откинулся в кресле и осторожно выпустил дым изо рта.
— Предоставьте действовать мне, господин Брунер. Я буду держать вас в курсе.
На этом они простились.
Смятенный и растерянный, Мартин Брунер на другой же день с головой окунулся в работу. Это было единственным средством уйти от назойливых мыслей.
Адвокат не стал дожидаться истечения срока для обжалования. Он немедленно опротестовал перед вышестоящей инстанцией, то есть перед Управлением надзора, оба дисциплинарных взыскания, наложенных на Брунера.
Через несколько дней Брунера вызвали в Управление. Он был встречен очень любезно. Особенно горячее участие принял в нем господин Георг Вайс.
— С этим делом следует покончить раз и навсегда. Постановление суда, бесспорно, имеет законную силу. И из приговора и из вашего поведения явствует, что вы вели себя абсолютно достойно. Вы, следовательно, утверждаете, что никогда не подстрекали Эдельхауэра подделать документы?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В каждом доме есть свой скелет в шкафу… Стоит лишь чуть приоткрыть дверцу, и семейные тайны, которые до сих пор оставались в тени, во всей их безжалостной неприглядности проступают на свет, и тогда меняется буквально все…Близкие люди становятся врагами, а их существование превращается в поединок амбиций, войну обвинений и упреков.…Узнав об измене мужа, Бет даже не предполагала, что это далеко не последнее шокирующее открытие, которое ей предстоит после двадцати пяти лет совместной жизни. Сумеет ли она теперь думать о будущем, если прошлое приходится непрерывно «переписывать»? Но и Адам, неверный муж, похоже, совсем не рад «свободе» и не представляет, как именно ею воспользоваться…И что с этим делать Мэг, их дочери, которая старается поддерживать мать, но не готова окончательно оттолкнуть отца?..
«Эдвинъ Арнольдъ, въ своей поэме «Светъ Азии», переводъ которой мы предлагаемъ теперь вниманию читателя, даетъ описание жизни и характера основателя буддизма индийскаго царевича Сиддартхи и очеркъ его учения, излагая ихъ отъ имени предполагаемаго поклонника Будды, строго придерживающагося преданий, завещенныхъ предками. Легенды о Будде, въ той традиционной форме, которая сохраняется людьми древняго буддийскаго благочестия, и предания, содержащияся въ книгахъ буддийскага священнаго писания, составляютъ такимъ образомъ ту основу, на которой построена поэма…»Произведение дается в дореформенном алфавите.
Томмазо Ландольфи очень талантливый итальянский писатель, но его произведения, как и произведения многих других современных итальянских Авторов, не переводились на русский язык, в связи с отсутствием интереса к Культуре со стороны нынешней нашей Системы.Томмазо Ландольфи известен в Италии также, как переводчик произведений Пушкина.Язык Томмазо Ландольфи — уникален. Его нельзя переводить дословно — получится белиберда. Сюжеты его рассказав практически являются готовыми киносценариями, так как являются остросюжетными и отличаются глубокими философскими мыслями.