Случайному гостю - [116]
— Поспеши, — сказала она тоненько — Ты решаешь свою участь.
Я побежал ко льву, оскальзываясь в грязи. На плитках под ним виднелись следы. Я достал из кармана помаду — пальцы у меня замёрзли, но круг с чёрточками, треугольниками и буквицами в нём вышел вполне похожим на Знак… Я сказал старые слова — ну куда без них.
Печать благодарно засветилась, ловя скудный лунный свет, а ветер взвыл всеми голосами и набросился на меня, выдавливая из груди дыхание. Кашляя, я вполз в Доротеину палатку.
— Я могу определить дальнейшее, — без обиняков заметила она.
— Но вот что ты дашь мне?
— А как же быть с надписью «дары»? — осведомился. — И ещё погреться бы, ну хоть частично…
— Ну я же впустила тебя. Ведь верно? — спросила дама. — Ты был добр к моему народу.
— Вот, — кашлянул я в ответ и протянул ей зелёный тюбик. Она осмотрела его со всей тщательностью. — Почти достаточно, — сказала она. — Это чистая магия, хотя и несколько небрежная. Что ещё? Нужна самая малость.
— Как насчёт удовольствия от мороженого? — спросил я.
— Согласна, — пропищала дама. — Слово сказано.
— Слово услышано… — послушно ответил я. — Посмотри в своём кармане, — изрекла Доротея. Охлопав их все, я вытянул из заднего давешнюю бумажку из календаря Адвента, в ладони моей она ожила, кривые буквы быстро вылиняли, проступила карта — «Шесть Посохов». И подпись — Fuchs[142].
— Незаслуженный успех… — мрачно протянул я. — Чего-нибудь получше не нашлось?
— Не теряй надежды, дурачишка, — заметила Доротея. — Что может быть лучше, в конце-от концов? Между прочим, если ты намажешь этим ноги, ты пойдёшь быстрее, значительно.
Я понюхал отвратительную на вид мазь.
— Детский жир, соловьиные языки, вербена? — спросил я у Доротеи и снял носки, она вздохнула.
— Сало, воск, смола — и только. Говорю тебе — мажь ноги, поскорее.
В холодной ночи запел Рог.
— Тебе пора, — помолчав и прислушавшись, сказала Доротея. — Если ты хочешь успеть…
Я вылез из палатки прочь — в холодную, пахнущую гарью тьму. Опухшая, красноватая луна катилась по измазанному дымом небосводу.
Глина действительно меньше липла, и ногам стало теплее. «Грязь боится запахов», — подумал я, вспомнив смрад зелья И смачно шлепнулся оземь. С неба на меня обрушилась тьма. И снег.
«Ведь наверное не вернусь, — подумал я, освобождаясь из липкой жижи. — Кому же отдадут кроссовки?»
Мама по случаю «достала» настоящий Адидас, правда навырост — по моим впечатлениям, навырост должен был наступить к весне.
Надо мной, сгустком истинного мрака, с белёсо выпирающими черепом и горящими нехорошим светом глазами, стоял конь, ноздри его пыхали струями тумана; Всадник, восседающий в испанском седле, был ветх — кости его светились сквозь лохмотья, доспехи источила ржавчина, обруч в длинных и редких прядях выглядел погнутым.
За спиною Северного ветра теснилась не предвещающая ничего хорошего свита. Дым стлался вокруг них, не смея беспокоить всадников. Я встал, грязь отваливалась от меня с явным огорчением.
— Теперь я не касаюсь земли, — провыла тень. — По твоей милости.
— Ты первый начал, — бесцветно ответил я. Всадник перегнулся через луку седла и протянул ко мне длинные костлявые пальцы, кабошон сверкнул красно — кровью, истекающей из старой раны.
— Ох-хх-х, — просипел мне ветер. — Дети-дети… с ними столько проблем. Да-с-с-с. Ты теперь в моём мире, мальчик мой… И он прикоснулся пальцами к моей груди. Сердце бухнуло и глаза застлало красным.
— Ты непросто сходишься с людьми… как и я, — просипел он. Он пошевелил пальцами, и частица меня вылетела прочь облачком пара.
— У тебя хорошая память, — продолжил он заставляя сердце моё трепыхаться где-то в шее. — И дар, о-о-о, такой дар! Как кссстати! Ты не вернёшшьсся к своим глупым курам, я осставлю тебя здессь. Иссследую… Разомкну.
Он потянулся ко мне ещё раз, от его манжет несло сажей и каким-то затхлым духом.
«Мне не нравится этот запах, — подумал я. — Очень! Фу! Мерзость!»
Что-то произошло. По пальцам, по перстню, по обрывкам камзола Всадника пронеслись белые искры. Он вздрогнул, громыхнув наручем о кирасу, отдёрнул руку. Конь под ним выпустил из ноздрей чёрные клубы гари вперемешку с искрами, прянул, взвился на дыбы и, мотая мордой, издал пронзительный и неприятный крик. Всадник покачнулся в седле, взмахнул рукой. Запахло марганцовкой.
Внутри тумана, обволакивающего копыта лошадей Халлекина и свиты, полыхнуло белое пламя.
— Аой! — нечеловечески взвыла свита. — Выссссокая кровь! Не касссайссся….!!!!
Всадник изумлённо потряс рукой и уставился на меня, пустоглазо рыская взглядом — На тебе знак! Но как… как такое возможно? Стой!
Я отступил на шаг, ещё на один, поскользнулся, ухватился руками за какой-то корень, сунул его зачем-то за пазуху, выпрямился и, набрав полные пригоршни земли, начал швырять ими в Охоту.
— Я прошу помощи у Юга и Востока! — визжал я. — У земли и воды, ибо они есть начало и конец. Я преломляю вам Путь, во имя Матери матерей оставьте меня! Отстаньте!
Из грязи и хлябей показалось нечто вроде тоненьких щупалец, слепозмейками шаря по суглинку, они ухватили за изножия нескольких коней и пса — животные обезумели, и в попытках освободиться сбросили нескольких — двух? всадников; касаясь земли и издавая крики, похожие на визг, конники превращались в листья — мокрые, бурые, гнилые листья.
Мисс Олвейс и её армия затворщиков по-прежнему преследуют Айви в надежде использовать её в своих корыстных целях. Но Айви Покет и не собирается сдаваться, ведь впереди – новая и на сей раз самая опасная вылазка во Дворец Проспы, где в заточении томится Ребекка, а ещё возвращение в Баттерфилд-Парк! На этот раз Айви настроена серьёзно как никогда: освободить друзей и разгадать тайну алмаза Тик-так – вот её цель. Но она даже не подозревает, какой сюрприз приготовила ей судьба на этот раз…
Тамаре четырнадцать, и всю свою сознательную жизнь она провела в детском доме, мечтая выяснить, кто убил ее маму. Однажды девочку забирает из интерната таинственная незнакомка и увозит на остров, где располагается необычный пансион.
Многие не подозревают, как тесно связаны прошлое и настоящее. Шестнадцатилетняя Анаис убедилась в этом сама, когда узнала, что унаследовала от отца способность перемещаться во времени. «Золотые двадцатые» Хемингуэя, эпоха правления Людовика XV, короля Черное солнце, — зачем ее уносит в эти века? Судьба приготовила для Анаис множество испытаний и сложных вопросов. Сможет ли девушка вынести огромную ответственность путешественника во времени и избежать опасностей, которые готовит ей прошлое? Удастся ли ей разгадать все тайны своей семьи и понять, почему она появляется в той или иной эпохе?
Их называют пугашками! Они появляются, когда их совсем не ждут… и вселяют страх. Они – правнуки злобных сказочных героев… а вообще, это самые смешные и милые монстрики нашего мира. Они уже здесь, рядом! Но только дети способны их видеть и слышать. Ты готов к приключениям с ПУГАШКАМИ?
Натаниэлю Фладду десять лет, и он не знает, что делать с фениксом, ни разу не ухаживал за василиском и не умеет ориентироваться по картам, но всему этому ему предстоит научиться, ведь теперь мальчик – единственный помощник своей тети-криптозоолога. Этим длинным и непонятным словом называют тех людей, которые изучают волшебных животных. Вместе Нат и тетя Фила путешествуют по миру и спасают магических существ, попавших в беду. Натаниэль должен срочно лететь на маленький остров, затерянный в море, чтобы помочь единорогу.
Прошли годы с тех пор, как талантливый двенадцатилетний Арамар Торн, никогда не расстающийся с блокнотом для рисования, в последний раз видел отца. Поэтому, когда капитан Грейдон Торн неожиданно возвращается и просит сына отправиться с ним в плавание, Араму кажется, что мир заиграл новыми красками. Оказавшись на борту «Волнохода», мальчик изо всех сил старается поладить с командой – особенно со вторым помощником капитана Макасой Флинтвилл, крутой девушкой, немногим старше Арамара, неохотно взявшей над ним шефство.