Случайному гостю - [115]
— Жгут яблоню, — решил я. — Однако Ночь Дымов прошла!
И я, охая и шипя, отправился в путь по едва различимым следам предыдущего Лесика; фантома, тени и проекции — следы слабо сияли алым, подобные цветам наперстянки.
Из дому у меня хватило ума выскочить без обуви…
Вокруг царила суета. Гости всех видов и мастей, сияя зеленоватым светом, выходили из всевозможных дверей, висящих вдоль, а подчас и над полем; по битой дороге, устланной навозом и соломой, громыхали возы и разные дроги, одинокие пешеходы, по самые уши укутанные в весьма грязные плащи, спешили, уворачиваясь от призраков и конских копыт.
Увязая по щиколотку в грязи, я добрёл до перекрёстка, сопровождаемый неприятными словами двух тёток в красных чепчиках. «Сами такие!» — крикнул я не оборачиваясь и услышал за спиной дружный смех.
На перекрёстке, от которого мне было идти вверх ещё метров двести, стояла хлипкая палатка, возле которой на трёхногом табурете восседала крошечная старушенция, на голове её был причудливо-дырявый салатовый платок, ошибочно трактуемый старушкой как мантилья. У ног бабульки горел ровный сине-зелёный огонёк, время от времени по нему пробегали красные искорки.
— Вечер добрый! — опасливо сказал я. — Ничего, если я отдохну тут минуточку?
Старушка пожала плечами и выпятила нижнюю губу.
— Благодарю… — выпятил нижнюю губу я.
— Ты, вот, кривляесся, — сказала укоризненно старушка. — А я тут сижу не напрасно!
— Так и я тоже, — заметил я, примащиваясь на коновязи. — Не просто так…
— Гелена просила передать тебе это, — и старушка протянула мне крышку из-под торта.
«Трюфельный» было написано на её боку. Внутри коробки оказались: старинная монета — размером с медаль, баночка с какой-то жирной и грязной бурдой и билетик на трамвай за три копейки.
— Это вы сидели у рынка? — спросил я, возвращая ей коробку.
— Я всегда сижу на одном месте, — ответила старуха, и глаза её блеснули красным. — На перекрёстке.
— Ждёте, кого вам приведёт? Или слушаете? — осведомился я, принюхиваясь к баночке с бурдой.
— Иди уже, умник, — вздохнув сказала старушка. — Мне ты не по зубам, всё-таки высокая кровь… и метка, но вот твоя левая сторона…
— Всех благ, всех благ — удачной охоты, — пробормотал я. — Голову рубить не буду.
— И на том спасибо, — насмешливо ответила старуха и дунула в огонь. Я могу угадать, что в твоём кармане, — сказала она хрипло и поглядела в свой подол.
— И что же? — осведомился я, напускал на себя суровость. — Дыра?
— Спасение! — уважительно произнесла карга. Ветер взвыл и обрушился на вцепившуюся в землю верёвками палатку. Костер не дрогнул.
Сквозь дым и туман наконец прорвалась несколько ущербная луна, нехорошего багряного оттенка. И с неохотой осияла Окольницкий шлях и шумящую невдалеке Олтву.
— Бледная луна к дождю, — вспомнил я, — серебристая к теплу, красноватый цвет к ветру…
Грязь чвакала у меня под ногами, и ступни сначала намокли, потом замёрзли, а теперь и вовсе залубенели. До льва осталось совсем чуть-чуть, когда за спиной моей запел Рог. Глухо, яростно и устало. На долину, через пару столетий ставшую улицей Коперника, обрушился холодный ветер; грохотали флюгера, громыхали одинокие вывески, клочья тумана цеплялись за шпили кляштора. Дым стлался к земле и щипал глаза. «У меня тысячи имён», — вспомнил я, ёжась от холода. «И ни одно не может согреть, — есть ли смысл в такой власти?»
В кармане что-то шевельнулось, и до меня долетел возмущенный голосок.
— Может, ты меня всё же выпустишь?
Я достал из кармана кролика-брелок, он выскользнул у меня из пальцев и прямо в полёте начал расти. В грязь он приземлился на задние каблукатые ноги… лапы, оправил куцый камзольчик и подёргал обсыпанную мукой косицу.
— Вообще это возмутительно! — сказал экс-кролик.
— Полностью с тобой согласен, — мирно заметил я.
«Кролик» вытащил из нагрудного кармашка — и совсем не брегет, а песочные часы, близоруко воззрился на них и заметил. — А время истекает.
— Разумно, — согласился я, — но что можно сделать?
— Бежать как можно быстрее, — изрёк кроликоподобный тип.
— Только так можно обогнать смерть.
— От ожирения, — вставил я. «Кролик» хмуро и краснооко посмотрел на меня. — А ведь тебя отметила Сама, — укоризненно заметил он. — Так, мне пора. Встретимся у госпожи Доротеи, после акции. Можешь намазать это на ноги! — и он урвал в сторону с сумасшедшей скоростью.
— Псих! — сказал я вслед «брелоку» и почувствовал себя одиноко. — Псих…
К подножию строящегося кляштора я дополз через несколько минут. Грязь цеплялась за мои ноги, а ветер задался целью сковырнуть меня с поверхности юдоли скорбей.
У самого фонтана, охраняемого каменным львом, даже в темноте выглядящим более новым, чем я его помнил по фотографии, стояла ещё одна палатка, более капитальная на вид. На надуваемой ветром вывеске можно было прочесть зелёные с жёлтым буквы: «Dorotee. Weissagen und Gaben»[141]. В палатке теплился огонёк и мелькала чья-то тень.
Я откинул полог.
— Кто поздно ходит… — сказала крошечная дама в гигантском челне.
— Тот сам себе шкодит, — отозвался я. — Нынче холодно.
Дама посмотрела на меня, в этот раз она была представлена в одеянии вдовы, лиф её платья украшала опаловая брошь.
Мисс Олвейс и её армия затворщиков по-прежнему преследуют Айви в надежде использовать её в своих корыстных целях. Но Айви Покет и не собирается сдаваться, ведь впереди – новая и на сей раз самая опасная вылазка во Дворец Проспы, где в заточении томится Ребекка, а ещё возвращение в Баттерфилд-Парк! На этот раз Айви настроена серьёзно как никогда: освободить друзей и разгадать тайну алмаза Тик-так – вот её цель. Но она даже не подозревает, какой сюрприз приготовила ей судьба на этот раз…
Тамаре четырнадцать, и всю свою сознательную жизнь она провела в детском доме, мечтая выяснить, кто убил ее маму. Однажды девочку забирает из интерната таинственная незнакомка и увозит на остров, где располагается необычный пансион.
Многие не подозревают, как тесно связаны прошлое и настоящее. Шестнадцатилетняя Анаис убедилась в этом сама, когда узнала, что унаследовала от отца способность перемещаться во времени. «Золотые двадцатые» Хемингуэя, эпоха правления Людовика XV, короля Черное солнце, — зачем ее уносит в эти века? Судьба приготовила для Анаис множество испытаний и сложных вопросов. Сможет ли девушка вынести огромную ответственность путешественника во времени и избежать опасностей, которые готовит ей прошлое? Удастся ли ей разгадать все тайны своей семьи и понять, почему она появляется в той или иной эпохе?
Их называют пугашками! Они появляются, когда их совсем не ждут… и вселяют страх. Они – правнуки злобных сказочных героев… а вообще, это самые смешные и милые монстрики нашего мира. Они уже здесь, рядом! Но только дети способны их видеть и слышать. Ты готов к приключениям с ПУГАШКАМИ?
Натаниэлю Фладду десять лет, и он не знает, что делать с фениксом, ни разу не ухаживал за василиском и не умеет ориентироваться по картам, но всему этому ему предстоит научиться, ведь теперь мальчик – единственный помощник своей тети-криптозоолога. Этим длинным и непонятным словом называют тех людей, которые изучают волшебных животных. Вместе Нат и тетя Фила путешествуют по миру и спасают магических существ, попавших в беду. Натаниэль должен срочно лететь на маленький остров, затерянный в море, чтобы помочь единорогу.
Прошли годы с тех пор, как талантливый двенадцатилетний Арамар Торн, никогда не расстающийся с блокнотом для рисования, в последний раз видел отца. Поэтому, когда капитан Грейдон Торн неожиданно возвращается и просит сына отправиться с ним в плавание, Араму кажется, что мир заиграл новыми красками. Оказавшись на борту «Волнохода», мальчик изо всех сил старается поладить с командой – особенно со вторым помощником капитана Макасой Флинтвилл, крутой девушкой, немногим старше Арамара, неохотно взявшей над ним шефство.