Случайное прикосновение - [2]
КЭТИ. Может, он их в школе надевает?
ДЖЕФФ. Ладно, из этих какой повязать?
КЭТИ. Мне кажется, вон тот коричневый.
ДЖЕФФ. Да ты что. Костюм коричневый, галстук коричневый, очки коричневые. Я буду, как Сникерс.
КЭТИ. У тебя есть очки? Когда это они появились?
ДЖЕФФ. Я подобрал их только вчера.
КЭТИ. Хорошо бы посмотреть, как ты в них выглядишь. Найдешь — покажись мне, пожалуйста.
ДЖЕФФ. Да вот они. Купил исключительно для чтения. (Надевает очки на нос.)
КЭТИ. Ты выглядишь в них очень внушительно.
ДЖЕФФ(снимает очки). Да кто, черт возьми, хочет выглядеть внушительно? Кто, я, что ли?
КЭТИ. Джефф, дорогой, что обидного я сказала? Что случилось?
ДЖЕФФ. Ничего.
КЭТИ. Нет, что-то все же случилось. Вот и сегодня… Я проснулась ночью, а ты сидел у окна такой потерянный, что я даже не решилась заговорить с тобой.
ДЖЕФФ. Просто не спалось. Со всеми бывает.
КЭТИ. Если так, не надо хмурить брови. У тебя волосы на затылке, когда ты чем недоволен, делаются, как щетка.
ДЖЕФФ. Да ради Бога, Кэти, ну сколько можно жужжать?
КЭТИ. Хорошо, не буду. Я только не уверена, что это нам поможет.
ДЖЕФФ(обнимает ее). Ну, прости меня. Я действительно дерганный. Не обижайся.
КЭТИ. Обижайся — не обижайся… Только я чувствую, как ты удаляешься от меня все больше и больше.
ДЖЕФФ. Да с чего ты это выдумала!
КЭТИ. Ничего не выдумала. Я же помню, как раньше было. Уходя на лекции, ты всегда говорил: «Эй, может, пройдешься со мной до почты? Я куплю тебе за это мороженое». Как давно я этого не слышала.
ДЖЕФФ. Ну, если все дело в прогулках и в мороженом — я их тебе обещаю.
КЭТИ(вытирает слезы). Ничего не надо делать через силу, Джефф. Но бывают слова, от которых остается на душе странный осадок. Вчера, к примеру, ты назвал меня матерью. Так и сказал (огрубляет голос): «Эй, мать!»
ФРЕД УИТТЕН входит в дом через террасу. Фред — профессор права в том же университете, где преподает Джефф. Они знакомы и дружат друг с другом с детства. Дом Фреда расположен рядом с особняком Куперов. Ходить в гости можно прямо по садовой дорожке, и особого приглашения для этого не требуется.
ФРЕД. Кэти, как ты меня приветствовала? Или я ослышался?
КЭТИ. Да ну тебя, Фред, вечно ты с шуточками.
ФРЕД. Еще добавь — и не вовремя.
КЭТИ. Ладно, Джефф, не задерживайся, если можно. Я, пожалуй, займусь делами. (Уходит.)
ФРЕД. Я что, правда, не кстати?
ДЖЕФФ. Не знаю, еще не разобрался.
ФРЕД. А с девушкой твоей что случилось?
ДЖЕФФ. Наверное, я расстроил ее чем-то. (После паузы.) Фред, хотел тебя спросить… Вот полжизни прожито. Как ты себя ощущаешь?
ФРЕД. А что такого? Передвигаюсь пока без палки.
ДЖЕФФ. Я не о том. Бывает, что тебе хочется чего-нибудь нового, кроме обычного течения жизни? Пока не стало поздно?
ФРЕД. Еще чего-нибудь?.. Знаешь, я уверен, что ты в ближайшее время станешь профессором. А может, уже и стал им.
ДЖЕФФ. Я говорю не об этом. Тебе, профессору права Фреду Уиттену, не хочется какой-то другой жизни, не той, которой ты живешь? Ну, там, руководить чем-то, начать бизнес, отправиться в путешествие.
ФРЕД. Если только на Марс. А вообще, и туда в настоящее время не хочу. Нынешнее положение дел меня устраивает.
ДЖЕФФ. Эх, нет у тебя воображения.
ФРЕД. Зато у тебя, я чувствую, фантазия не на шутку разыгралась. Так?
ДЖЕФФ. Хуже, чем так. По-моему, у меня крыша поехала. Как думаешь, я могу сойти с ума?
ФРЕД. Есть признаки?
ДЖЕФФ. Появились. Например, я теперь пока не пропущу грамм сто, заснуть не могу. А иногда и ночью просыпаюсь за этим самым.
ФРЕД. Таблетки не пробовал?
ДЖЕФФ. Помогает только выпивка.
ФРЕД. Так, ясно. Ночами тебе плохо. Что еще?
ДЖЕФФ. Ты мой самый старый друг, Фред… Меня в этом доме все раздражает, любая мелочь. Видишь вон ту бутылку из-под шампуня? Как думаешь, для чего она здесь?
ФРЕД. Ну, наверное, Кэти пыталась помыть ваш роскошный цветок.
ДЖЕФФ. Нет, эту посудину она использует для полива. А поливает она его от силы раз в неделю. Так почему эта бутылка стоит здесь постоянно? (Хватает бутылку с намерением убрать ее куда-нибудь с глаз, но теперь замечает что-то на обеденном столе.) А на чашки у нас ты обращал внимание? Они к блюдцам не подходят. Я не знаю, сколько у нас было сервизов с тех пор, как мы поженились, но мальчишки в первую очередь колотили всегда именно чашки. После этого Кэти шла в магазин и покупала новые. И ладно бы, если она и блюдца брала такие же. Но она этого не делала — потому что, по ее мнению, блюдца у нас и так есть.
ФРЕД. Хорошо, чашки — чашками… А как у вас с интимной сферой?
ДЖЕФФ. Нет у нас этой сферы.
ФРЕД. Да ну, а дети откуда?
ДЖЕФФ. Полгода — нет. Знаешь, если двое давно не спят по-человечески, сами того не желая, они мешают друг другу…
ФРЕД. С этим тоже ясно. Дальше, давай представим, что с посудой у вас все в порядке. Чашечка к чашечке, блюдечко к блюдечку, и в плетеную корзинку все аккуратно сложено. У тебя от этого сон исправится? (Замечает кое-что на полке. Идет и приносит молоток.) Это зачем?
ДЖЕФФ. Молоток. Мы им иногда орехи колем.
ФРЕД. Так, может, дашь себе волю? Блюдца тебе надоели? Ну и отправь их на помойку. Психоаналитики говорят, помогает…
Возвращается КЭТИ. Она решила не подавать вида и быть при Фреде веселой и оптимистичной. ФРЕД кладет молоток на стол.
Признаться своему лучшему другу, что вы любовник его дочери — дело очень деликатное. А если он к тому же крестный отец мафии — то и очень опасное…У Этьена, адвоката и лучшего друга мафиозо Карлоса, день не заладился с утра: у него роман с дочерью Карлоса, которая хочет за него замуж, а он небезосновательно боится, что Карлос об этом узнает и не так поймет… У него в ванной протечка — и залита квартира соседа снизу, буддиста… А главное — с утра является Карлос, который назначил квартиру Этьена местом для передачи продажному полицейскому крупной взятки… Деньги, мафия, полиция, любовь, предательство… Путаница и комические ситуации, разрешающиеся самым неожиданным образом.
Французская комедия положений в лучших традициях с элементами театра абсурда. Сорокалетний Ален Боман женат на Натали, которая стареет в семь раз быстрее него, но сама не замечает этого. Неспособный вынести жизни с женщиной, которая годится ему в бабушки, Ален Боман предлагает Эрве, работающему в его компании стажером, позаботиться о жене. Эрве, который видит в Натали не бабушку, а молодую привлекательную тридцатипятилетнюю женщину, охотно соглашается. Сколько лет на самом деле Натали? Или рутина супружеской жизни в свела Алена Бомона с ума? Или это галлюцинации мужа, который не может объективно оценить свою жену? Автор — Себастьян Тьери, которого критики называют новой звездой французской драматургии.
Двое людей, Он и Она, встречаются через равные промежутки времени, любят друг друга. Но расстаться со своими прежними семьями не могут, или не хотят. Перед нами проходят 30 лет их жизни и редких встреч в разных городах и странах. И именно этот срез, тридцатилетний срез жизни нашей страны, стань он предметом исследования драматурга и режиссера, мог бы вытянуть пьесу на самый высокий уровень.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Простая деревенская девушка Диана неожиданно для себя узнает, что она – незаконнорожденная дочь знатного герцога, который, умирая, завещал ей титул и владения. Все бы ничего, но законнорожденная племянница герцога Теодора не намерена просто так уступать несправедливо завещанное Диане. Но той суждено не только вкусить сладость дворянской жизни, но полюбить прекрасного аристократа, который, на удивление самой Диане, отвечает ей взаимностью.
В одном только первом акте «Виндзорских проказниц», — писал в 1873 году Энгельс Марксу, — больше жизни и движения, чем во всей немецкой литературе.