Случай на Прорве - [64]

— Сабаев, — представился он и стал внимательно изучать удостоверения прибывших.

— Телеграмму нашу получили? — нетерпеливо спросил Вершинин.

Сабаев кивнул головой, не прерывая своего занятия.

— Нам бы хотелось встретиться с Купряшиным уже сейчас, времени у нас в обрез, — настойчиво продолжал Вершинин.

Он расстегнул свой портфель, покопался несколько минут в бумагах и положил на стол постановление об аресте и этапировании Купряшина. Сабаев мельком скользнул по нему взглядом.

— Ночь сейчас, — поморщился он. — Да и… как вам сказать… — Пальцы его зацепили краешек постановления и возвратили бумагу Вершинину. — Нет у нас сейчас Купряшина.

— Как это нет? А где же он?

— Освобожден из колонии в шестнадцать ночь-ноль. Срок его кончился.

— Кто освобожден, кто? Ты что, с ума сошел, Сабаев? — в бешенстве подступая к нему, закричал Вареников.

— Спокойно, капитан, спокойно, — Сабаев вынул из ящика стола телеграмму-молнию и протянул ее Вареникову. — Посмотри сам.

— Чего смотреть, я текст наизусть знаю.

— И все-таки посмотри. Там указано, когда она к нам поступила.

Вареников неохотно взял телеграмму.

— Не может быть, — простонал он, — в двадцать два часа десять минут, но ведь мы-то ее посылали…

— Это вы, а то почта.

Вареников в отчаянии схватился за голову. Вершинин устало опустился в кресло.

— Успокойся, — попросил он Вареникова, — все равно ничего не исправишь. Наша ошибка плюс «помощь» Аэрофлота, железной дороги и почты.

— Я еще разберусь с этой почтой, — почти зарычал Вареников.

— Мы и сами виноваты — телеграмму надо было дать еще раньше.

Сабаев с видимым интересом наблюдал за поведением прибывших. Он понимал, как тяжело сейчас этим людям, проделавшим впустую почти две тысячи километров нелегкого пути.

— Что же теперь делать будем? — упавшим голосом спросил Вареников.

— Не знаю… Домой возвращаться, наверно. — Вершинин спрятал в портфель ненужное теперь постановление.

Сабаев тем временем из ящика письменного стола достал карту области, развернул ее и стал внимательно рассматривать, ведя пальцем по извилистой черной линии.

— Вот тут, — показал Сабаев какой-то кружочек, — в Алексеевской, Купряшин должен быть через… — он беззвучно зашевелил губами, — через… через… три часа.

Усталые гости равнодушно пропустили эти слова мимо ушей.

— Путь от нас освобождающимся один, — продолжал между тем подполковник, — железная дорога. Мы их билетами обеспечиваем заранее, чтобы на станции не болтались. Купряшину дали билет на пассажирский десятичасовой, вернее — двадцатидвухчасовой. Им он и должен был уехать. Другого пути нет.

Сабаев поднял телефонную трубку и принялся энергично вызывать станцию. Вскоре оттуда отозвались.

— Алло, алло, станция? — закричал он. — Кто говорит? Феклуша? Привет, дорогой. Из наших десятичасовым уезжал кто-нибудь? Уезжал. Какой из себя? — Он внимательно выслушал пространное описание. — Правильно. Это он, Купряшин. Благодарю. Видите, товарищи, я прав, Купряшин уехал именно этим поездом.

Вершинин с недоумением посмотрел на ставшего словоохотливым хозяина. Он не совсем понимал, куда тот клонит.

Сабаев снова ткнул в ту же точку на карте.

— Станция Алексеевская, — объяснил он, — единственное место, где можно перехватить Купряшина.

— Это как же — на ракете или «автозаком»? — нашел в себе силы сострить Вареников.

Начальник колонии взглянул на него неодобрительно и повернулся к Вершинину.

— Если соседа моего из воинской части попросить как следует, может, и получится. Мы иногда друг друга выручаем.

— Это что — летная часть? — поинтересовался Вершинин.

— Не совсем, но у него в распоряжении два вертолета. Вертолетом до Алексеевской часа полтора. Весь вопрос — согласится ли мой приятель помочь.

— Да Купряшин вышел, наверно, на первой станции и следы теперь заметает, — вмешался Вареников. — Ведь настороже он, письмо-то от матери получил.

— Нет, он не сойдет, — уверенно ответил Сабаев. — Сейчас он спокоен. В тонкости юриспруденции Купряшин, конечно, не вникал, но зато прекрасно понимает одно: будь у нас основания, ему отсюда бы самостоятельно не уехать. Ну, а о том, как вас подвел транспорт, известно нам только троим. Решайте же, молодые люди, — закончил он, посматривая то на одного, то на другого. — Пробуем или нет?

— Какой может быть разговор! — вскочили оба разом.

Минут через десять газик, управляемый Сабаевым, остановился у контрольно-пропускного пункта воинской части. Дежурный капитан откозырял подполковнику и тут же в сопровождении сержанта отправил их в кабинет командира. Несмотря на позднее время, майор не спал. Освещенный сбоку сильной настольной лампой, он просматривал какие-то графики. По-сибирски крепкий, как и Сабаев, но более высокого роста, он легко выскочил из-за стола и, по-кавалерийски косолапя, пошел им навстречу.

— Случилось что? — без особой тревоги спросил майор у Сабаева.

Тот не мешкая рассказал ему о положении, в котором оказались приезжие.

— Нужна наша помощь? — сразу догадался тот. — Лететь хотите? Куда?

Подошли к закрытой занавесками карте. Щелочинин открыл ее, и Сабаев вновь соединил пальцем два черных кружка.

— Алексеевская, — задумчиво произнес майор. — Ну что же, мои ребята там садились несколько раз, метрах в пятистах от станции. Думаю, не промахнутся и сейчас.