Сложная любовь - [19]

Без четверти шесть Галя поняла, что дальше ждать бессмысленно. Она собрала сумку, на всякий случай сказала Оксане, что будет у шефа и, как обещала, отправилась к Алеше.

Галя вся кипела от ярости. Целый день пропал зря, а все из-за Михаила. Она целый день прождала его, ничего не сделала, а он даже не позвонил! Разве серьезные люди так поступают? Нет, определенно, правильно говорит Алеша — в России сейчас просто невозможно работать, ни у кого нет ни малейших представлений о деловой этике. Сначала оставляет телефон, по которому никто не подходит, потом обещает прийти и не появляется. Все, надо заставить себя забыть об этом случае, отрезать его от себя…

Но как можно забыть этот голос, с его причудливыми модуляциями, голос, от которого сладко сжимается сердце и дрожь пробегает по коже? Как можно забыть зеленые глаза, о которых грезилось столько лет? Как можно забыть сверкание его белозубой улыбки, морщинки в уголках глаз, усмешку в голосе?

Алексей Львович уже ждал ее.

— Замечательно, что ты зашла, Галочка, — сказал он. — Так устаешь за день, что хочется живого человеческого общения.

— Да, конечно, сейчас горячая пора, — ответила Галя, садясь в кресло. Она привыкла к тому, что перед особо важными разговорами начальство зачастую долго беседует «за жизнь», и была готова стоически переносить эти разговоры, неотличимые один от другого.

— С тобой вот, всегда как-то легче становиться, — продолжал Алеша. — Да ты, впрочем, тоже небось устала.

— Да, немножко, — согласилась Галя.

— Давай, что ли, выпьем, — вдруг предложил шеф, доставая из шкафчика початую бутылку виски и высокие стаканы. Тут только Галя заметила, что Алексей Львович видимо уже выпил, не дожидаясь ее.

— Ты знаешь, Алеша, я за рулем сегодня, так что я не пью.

— Ну символически, — продолжал уговаривать начальник, — ты же хорошо ездишь, да и ехать недалеко, менты не остановят.

— Хорошо, но только полглотка, — нехотя согласилась Галя.

Обещанная деловая беседа грозила перейти в долгий разговор, а Галя сегодня действительно чувствовала себя усталой и рада была бы поскорей очутиться дома.

Темно-коричневая струйка с журчанием полилась в стакан. Галя поморщась, пригубила жгучую жидкость: она не любила виски, предпочитая хорошее вино.

Алексей Львович допил свой стакан до дна и тут же снова налил.

— Да ладно тебе, Галка, — сказал он, обнимая девушку за талию, — хрен с ней, с машиной, я тебе такси возьму, пей лучше.

— Нет, Алеша, я не хочу больше, — Галя попыталась убрать его руку, но он только засмеялся.

— Обижаешь, — сказал он и, взяв стакан, попробовал насильно влить виски в рот удивленной Гале.

— Что ты делаешь, Алеша, — возмутилась она, стараясь отодвинуть стакан.

Виски полилось через край, Галя почувствовала неприятный холод на груди и поняла, что полстакана уже опрокинуто ей на блузку. Ну вот, подумала она, блузка небось испорчена. Резким движением она еще раз оттолкнула алешину руку — стакан вылетел из нее и, упав на стол, со звоном разлетелся.

— Извини, — сказала Галя.

Алексей Львович все еще стоял тесно прижимаясь к ней, положив ей одну руку на бедро, а другой — той, в которой только что был стакан, — схватив за плечо. Лицо его побагровело, воздух с шумом вырывался изо рта.

— У тебя блузка испачкалась, — хрипло сказал он, спуская руку с плеча на коричневое пятно. — Надо застирать.

С удивлением, переходящим в ужас, Галя увидела, как он пытается расстегнуть ей пуговицу. Его толстые, поросшие рыжим волосом пальцы, дрожали.

— Алеша, ты что, сейчас собираешься ее застирать? — стараясь превратить все в шутку, спросила Галя.

— А почему нет? — ответил он, продолжая возиться с пуговицами и одновременно вцепившись другой рукой в галино бедро. На ее счастье, он был наверное уже достаточно пьян и поэтому пуговка все время выскальзывала из его увенчанных массивными золотыми кольцами пальцев.

— Алеша, перестань немедленно, — Галя почувствовала, как ее охватывает паника. Звать на помощь было некого: рабочий день кончился и они были вдвоем в офисе, Да и если бы кто-то и услышал ее крики — вряд ли бросился бы в кабинет всемогущего шефа, чтобы выяснить, что там происходит.

Мокрые губы Алеши шарили по галиному лицу. Отвращение поднималось в ней густой волной. Внезапно резким движением она схватила мужчину за волосы и дернула назад. От неожиданности Алексей Львович выпустил ее из своих рук. Отскочив в сторону, Галя сквозь слезы, прошипела:

— Подлец! — и с размаху залепила ему пощечину.

Резкий звук как будто остановил ее шефа. Он замер посередине комнаты, с изумлением глядя на Галю. Этого минутного промедления было для нее достаточно, схватив сумку, она бросилась вон из кабинета.

Рыдания душили ее: конечно она знала, что очень часто начальство пытается воспользоваться беззащитностью зависящих от него девушек, особенно в коммерческих структурах. Она даже неоднократно слышала различные истории о соблазненных или даже изнасилованных секретаршах и машинистках. Но одно дело — слышать про кого-то другого, и совсем иное — самой едва не стать жертвой подобного кошмара. Галя чувствовала то, что может чувствовать человек, всю жизнь читавший о каннибальских обычаях дикарей и вдруг после авиакатастрофы попавший прямо в стойбище людоедов. Чувство ужаса от только что пережитого увеличивалось от ощущения нереальности произошедшего. Разве она подавала когда-либо повод подумать, что ее можно так легко соблазнить? Разве она вела себя развязано, как, к примеру, ведет себя иногда Оксана? Нет, никогда. За что же она оказалась ввергнута в этот кошмар?