Слово о сыновьях - [15]
Я была растрогана. Задушевная мелодия словно перенесла меня на необозримое русское раздолье, к тихой глади реки, над которой стоит простая русская девушка, беззаветно преданная своему милому.
— Хорошая песня, правда, мама? — закончив петь, спросил Боря.
— Очень! — не удержалась я. — Когда вы успели ее выучить?
— Пока ехали от Сорок, всю дорогу пели. Мы еще знаем, — и, не дожидаясь моей просьбы, сыновья весело и дружно спели песню о трех танкистах.
Так с новых песен начиналась наша новая жизнь.
Через несколько дней в Радуляны приехал представитель из района. Он переписал имущество и скот, что остались от сбежавшего в Румынию помещика, осмотрел и обмерил поля, на которых привольно шумели хлеба.
— Шестьсот гектаров земли нахватал, — жаловались на помещика крестьяне. — А по закону ему дозволялось только сто… Вот тебе и закон…
— В царской России про такой закон народ говорил: «Закон — что дышло, куда повернул, туда и вышло», — усмехнулся представитель. — Но теперь мы будем жить по другим законам, справедливым, человеческим.
Это другое, новое, проникнутое заботой об улучшении жизни народа, вскоре почувствовали и мы, жители села Радуляны. Помещичья земля, имущество, скот были распределены среди беднейших крестьян. Выкуп за землю и многочисленные налоги отменялись. А все сельские дела стал решать избранный нами Совет.
МЕЧТА СБЫВАЕТСЯ
Приближалась осень 1940 года. Боря и Миша целиком были поглощены заботами о своей дальнейшей учебе. Перед ними открывалось столько широких дорог, что они терялись, не знали, по какой пойти. Газеты теперь часто печатали сообщения о вновь открываемых учебных заведениях в Кишиневе, Бельцах, Сороках.
— Что же нам выбрать? — растерянно спрашивал Боря, читая объявления. — Ты смотри: педагогический, сельскохозяйственный…
— А чего гадать вслепую? — заметил Миша. — Давай поедем в Кишинев и выберем, что нам понравится.
В Кишиневе они встретили товарищей по Сорокскому училищу и решили устраиваться вместе.
— А ведь неплохо быть агрономом, — рассуждали они, стоя у подъезда сельскохозяйственного техникума. На стене призывно выделялись крупные буквы: «Объявляется набор студентов…» Ниже сообщалось, кого готовит техникум и в какие сроки. Но больше всего привлекали ребят ничем не выделяющиеся, мелко написанные слова: «Принятые в техникум обеспечиваются стипендией».
— Зайдем, — предложил Борис, и вся ватага двинулась за ним.
Директор техникума принял их радушно. Он подробно отвечал на все вопросы об условиях учебы в Советском Союзе. Узнав, что многие из них окончили четыре класса Сорокского ремесленного училища, директор предложил им поступить на последний курс техникума. Ребята, не задумываясь, сдали свои документы.
Но Боре не повезло. Его документы находились в Бухаресте, а при нем была только зачетная книжка.
— Жаль, — сказал директор, выслушав Бориса. — Без документов принять не могу… А впрочем, поступайте на второй курс. Согласны?
До сих пор Боря всегда был первым и шел на два курса впереди Михаила. Теперь ему предлагают поменяться с ним местами. Нет, он на это не пойдет.
— Подумаю, — уклончиво ответил Борис. — До свидания, — и первым вышел из кабинета.
По пути домой Боря остановился в Бельцах и решил попытать счастья. Повсюду, как и в Кишиневе, на заборах и фасадах зданий пестрели объявления о наборе студентов.
Борис зашел во вновь открываемое педагогическое училище.
— Я давно хотел стать учителем, но раньше я не мог… пришлось в ремесленное… Если я буду поступать в ваше училище, неужели мне нужно будет начинать все сначала, с первого курса? — спросил Боря директора, после того как поведал ему о своей учебе в Бухаресте.
— Нет, зачем? — успокоил его директор. — Мы вас на четвертый примем.
На другой день Боря увидел и свою фамилию в списке зачисленных на выпускной курс училища.
— Видишь, мама, все-таки я добьюсь своего: буду учителем, — говорил он мне, вернувшись домой. — Да еще как скоро! Окончу училище, а на будущий год поступлю в институт. Теперь будет легко учиться.
— Благодари Советскую власть. Это она дала такую возможность, — сказала я взволнованному Боре.
Первое сентября снова разлучило нас с детьми. Для них начинались дни интересной учебы в советской школе, где все было необычным, новым, все открывало такие широкие горизонты, что дух захватывало А для нас с мужем опять потекли дни ожидания, наполненные беспокойством о сыновьях.
Когда у человека сбываются заветные мечты, он весь отдается выстраданному счастью.
Так случилось и с Борисом. Весь жар своей юной души он отдавал теперь новой жизни. Общительный по натуре, скромный и отзывчивый, он быстро завоевал уважение товарищей и был избран старостой класса. Боря буквально горел на работе. Он агитировал сдавать нормы на значок ГТО, вступать в Красный Крест.
Он был так перегружен общественной работой, что даже во время моих нечастых приездов в Бельцы не мог побыть со мной.
— Ты извини, мамочка, у нас кружок сегодня. Я скоро вернусь.
В другой раз он говорил мне:
— Ты знаешь, мама, меня назначили помощником инструктора физкультуры. Значит, доверяют? Правда?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автором и главным действующим лицом новой книги серии «Русские шансонье» является человек, жизнь которого — готовый приключенческий роман. Он, как и положено авантюристу, скрывается сразу за несколькими именами — Рудик Фукс, Рудольф Соловьев, Рувим Рублев, — преследуется коварной властью и с легкостью передвигается по всему миру. Легенда музыкального андеграунда СССР, активный участник подпольного треста звукозаписи «Золотая собака», производившего песни на «ребрах». Он открыл миру имя Аркадия Северного и состоял в личной переписке с Элвисом Пресли, за свою деятельность преследовался КГБ, отбывал тюремный срок за изготовление и распространение пластинок на рентгеновских снимках и наконец под давлением «органов» покинул пределы СССР.
10 декабря 2015 года Петр Яшек прибыл в аэропорт столицы Судана города Хартум, чтобы вылететь домой, в Чешскую Республику. Там он был задержан суданской службой безопасности для допроса о его пребывании в стране и действиях, которые, в случае обнаружения, поставят под угрозу преследуемых христиан, с которыми он встречался. После задержания, во время продолжительных допросов, Петр понял, что в ближайшее время ему не вернуться к своей семье… Вместо этого Петру было предъявлено обвинение в многочисленных особо тяжких преступлениях, и он был заключён в тюрьму на 445 дней — только за то, что предоставил помощь христианам, преследуемым правительством Судана.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.
Книга А. Иванова посвящена жизни человека чье влияние на историю государства трудно переоценить. Созданная им машина, которой общество работает даже сейчас, когда отказывают самые надежные рычаги. Тем более странно, что большинству населения России практически ничего неизвестно о жизни этого великого человека. Книга должна понравиться самому широкому кругу читателей от историка до домохозяйки.
Книга рассказывает о жизни и творчестве ленинградского писателя Льва Канторовича, погибшего на погранзаставе в первые дни Великой Отечественной войны. Рисунки, помещенные в книге, принадлежат самому Л. Канторовичу, который был и талантливым художником. Все фотографии, публикуемые впервые, — из архива Льва Владимировича Канторовича, часть из них — работы Анастасии Всеволодовны Егорьевой, вдовы писателя. В работе над книгой принял участие литературный критик Александр Рубашкин.