Слово и дело. Из истории русских слов - [56]

2.6. Неразработанность основных разделов истории русского языка: акцентологии, семасиологии, стилистики и др. — становится главным препятствием на пути решения многих важных проблем. В частности, мы мало что знаем о разговорной — устной — речи восточных славян как раз по причине отсутствия данных об указанных сторонах языка. Предварительные гипотезы, высказанные классиками нашей науки в ХІХ—ХХ вв., в условиях, отличных от наших, и на основании ограниченных тогда еще материалов, сегодня уже не могут нас удовлетворить. Их решения предопределялись взглядом, каким они всматривались в прошлое: с высоты своего времени, а не «изнутри», ретроспективно, а потому и субъективно, притом же и в весьма узком диапазоне, только со стороны языковой формы, взятой вне общего культурного контекста, чисто эмпирически. 

3. Перемаркировка оппозиций в языке

3.0. Язык — важнейший элемент культуры народа, он обслуживает различные аспекты деятельности, в языке формируются основные понятия данной эпохи, с помощью языка развиваются новые формы мышления, накопления информации и ее сохранения. По этой причине изучение конкретных изменений языка целесообразно соотносить с историей духовной культуры народа — носителя данного языка.

3.1. Углубленные исследования последних лет позволяют по-новому поставить вопрос о содержательном смысле истории русского языка. Последовательность развития грамматических категорий, основных единиц системы, даже изменения на уровне грамматической формы показывают, что на протяжении последнего тысячелетия происходило важное изменение в классификационном принципе исчисления объектов. Эквиполентные оппозиции, актуальные в эпоху раннего средневековья (до XIV в.), сменялись новыми противоположностями — градуальными оппозициями эпохи зрелого средневековья (до конца XVII в., см. п. 2.5). Основные тенденции в развитии языка определялись именно этими установками на квалификацию подлежащих рассмотрению феноменов. На исходе этой эпохи, в новое время, развивались корреляции, построенные на привативных оппозициях, что, в конечном счете, стабилизировало систему языка в целом, превратив ее в функционально оправданную структуру, способную стать инструментом логически точной мысли и творческой деятельности современного человека. Подобные изменения языка происходили изофункционально всем остальным движениям культуры — мировоззренческим, эстетическим, этическим и т.п. изменениям классификационного принципа и перехода исчислений с тернарного градуального (типа Троицы) на бинарный привативный (их содержательный смысл мы рассмотрим особо). Одновременно происходило и последовательное преобразование в содержании и интерпретации языкового знака, в результате чего сформировались современные представления о знаке и знаковых системах. Особенно это коснулось семантики слова.

Установка на релевантность только включенного в типичную для данной культуры оппозицию предмета, явления или признака определяла систему наличных единиц и категорий языка, их взаимное распределение и правила построения текста.

3.2. Например, на фонологическом уровне эквиполентность гласных /е/|/о/ устанавливала функциональную и системную равноценность обеих фонем по признакам «передний и нелабиализованный» или «непередний и лабиализованный». Возникновение градуальной оппозиции привело к перестройке всей системы гласных неверхнего и ненижнего подъема, что и осуществилось в известных нам изменениях гласных «ять» и «ô закрытого», в результате чего образовался градуальный ряд фонем типа /ê — е — о — ô/ с различиями по говорам русского языка; образовалось иерархически выраженное скольжение интенсивности признака ряда — от самого переднего до самого непереднего, последний по этой причине и материализовался в лабиализованном (происходило усиление оппозиции). Развитие системы в направлении к нашему времени хорошо известно: сжатие системы до бинарности привативного типа, согласно которому в данном фрагменте системы /е — о/ маркирован лабиализованный, а его противочлен остается без признака различения. На всех этапах изменения перемаркировки фонем, и даже их акцентные характеристики, в своем развитии безусловно подчинялись ведущему классификационному принципу, так что после XVI в. фонема /ê/ совпадает с фонемой /е/, фонема /ô/ — с фонемой /о/ и т.д.

В морфологии формирование градуальности можно проследить на примере развития почти всех грамматических категорий или парадигм. Унификация типов склонения, например, первоначально охватывала грамматические формы по горизонтали (попарное смешение форм общего значения: в род. падеже дьне — дьни, а затем — после вторичного смягчения согласных — дьни — дня; в дат. падеже домоу — домови и т. п.), что отражает эквиполентно ориентированную установку на уподобление функций языковых форм по смежности. В эпоху зрелого средневековья принцип унификации форм изменяется, возникает градуальный ряд вертикального типа и происходит совмещение старых типов основ в зависимости от категории грамматического рода, акцентного соответствия и — главное — от сходства словесного корня.