Словарь цвета поэзии Иосифа Бродского - [5]
белела освещенная рука (1, 152)
Глаза его белели, как щелчок (1, 176)
где белеет еще лампочка (1, 225)
ночь белеет ключом / пополам с главврачом (2, 11)
фарфоровому шарику… / и взапуски белеть (2, 27)
ленточка тропы / во мраке извивается, белея (2, 28)
белеть во тьме, как некий Парфенон (2, 87)
отбеляя пальцы впрок / для десятка темных строк (2, 89)
как яйцо, белеет лицо / вроде белой тарелки (2, 128)
И ты настолько порозовеешь, / насколько побелеют листы (2, 174)
И на всех перекрестках белели вербы (2, 201)
молоко будет вечно белеть на дверной ступеньке (3, 77)
белеть а-ля Казимир на выстиранном просторе (3, 170)
Не отбелишь воздух колючим снегом (3, 129)
Города… / стоят как пророки его триумфа, / смутно белея (3, 200)
Так белеет ступня (3, 218)
Другие… / белеют на солнце (4, 12)
Или белеть, шепча (4, 96)
Теперь только двум колоннам белеть в исподнем / неловко (4, 133)
белеют кресты матросов (4, 155)
Валуны там и сям белеют в полях картофелем (Лосев-2, 390)
с облаками на вате / соревнуясь, белеть (Box 57:1130)
На траве, / где мнилась буква эМ, / белеет Дубль-Ве (Box 63:1474)
белеет между стрел густой травы (РНБ, ед. хр. 262)
Белеют обнаженные тела (РНБ, ед. хр. 341)
Белеющий 3
Всадник мертвый, / коня белеющего бег (1, 66)
Деревья окружили пруд, / белеющий средь них, как плешь (1, 230)
Стройных нагих колонн… / безмятежно белеющих на фронтоне Суда (3, 123)
Побелеть 2
Эти строчки в твои персты / попав… / побелеют (2, 174)
И ты настолько порозовеешь, / насколько побелеют листы (2, 174)
Белизна 33
неспособность к белизне / ее (ограду) от сада отличает (СиП, 228)
это… / засело по грудь в белизну (1*, 319)
Так стебель / под снегом клянет белизну (Лосев-2, 508)
какой-то ужас в этой белизне (1, 26)
О, Петербург, твои карманы / и белизна моих манжет (1, 56)
стоял он, окруженный белизной (1, 150)
карнизы поражали белизной (1, 157)
на теплой белизне предплечья (1, 192)
Но черный ручеек детей / на эту белизну бежит (1, 230)
Оттолкнув облака / в белизну потолка (2, 8)
разрезать белизной / ленты (2, 10)
Все сливается в снег, в белизну святую (2, 14)
бродит поле такой белизны (2, 23)
бушует весна, / белизной седину настигая (2, 23)
да гордое эхо рассеян / засело по грудь в белизну (2, 25)
Так стебель / под снегом клянет белизну (Лосев-2, 508)
узор, / оттеняющий белизну (2, 63)
пой на ходу… / белизну, наготу (2, 142)
и нахожу предел китайской мощи / не в белизне, что продолжает осень (2, 153)
и зима читает ее упреки / и зачитывает до белизны (2, 174)
Но белизна вообще залог / того, что под ней хоронится (2, 175)
не забывай, что в окнах – белизна (2, 279)
туалеты невест – белизны / новогодней (3, 311)
Но мир еще во льду и в белизне (2, 366)
всплывает к потолку, чья белизна / в кромешном мраке в первую минуту / согласна на любую форму света (2, 403)
С сильной матовой белизной / в мыслях (3, 84)
У языка есть полюс, / где белизна сквозит (3, 184)
Склоны, поля, овраги / повторяют своей белизною скулы (3, 195)
Пейзаж… / с девственной белизной за пеленою кружев (3, 198)
прибрежный тальник, / скрывающий белизну опальных мест (3, 222)
белизна размножается (3, 279)
как уступка белизне, / клубятся, сбившись в тучу (3, 292)
Ночь, одержимая белизной / кожи (4, 28)
Белила 3
а не сгустком тумана, как будто влил / кто в молоко белил (2, 337)
насчет даровых белил (4, 93)
простор белилам (4, 161)
Бело 4
Не то, чтобы бело-светло (СиП, 228)
Вокруг бело, светло (2, 105)
От Бога и до порога / бело (2, 174)
Так бело, что не может быть белей (4, 93)
Беловой 1
воплотился / в том экземпляре мира беловом, / где ты (2*, 226)
Белоглазый 1
Белоглазая чудь дальше смерти не хочет взглянуть (2, 312)
Белоголовка 1
белоголовки с замерзшей спермой (4, 47)
Белозубый 2
белозубой змее в колоннаде жандармской кирзы (3, 58)
Белозубая колоннада / Окружного суда (3, 83)
Белок 2
Опасность удаляя от белка (2, 152)
И чуткому имяреку – / вне белка штукатурки и вне желтка (Лосев-2, 387)
Белокаменный 1
На белокаменном – кирпичном /… Москва (МС-2, 119)
Белокровие 1
смеясь над белокровием позорным (МС-4, 182)
Белокурый 1
Мрамор белокур, как наизнанку вывернутый уголь (3, 290)
Белолицый 1
а просто обращался неумело / с ундиной белолицей (2, 156)
Белоснежный 8
Вдоль белоснежного неба (СиП, 41)
Халаты – белоснежнее самих / подснежников (МС-3, 266)
И на плечи мой тополиный пух / оседает, как твой белоснежный пепел (МС-4, 186)
метнулось белоснежное крыло (1, 150)
Одна ворона… / другая – белоснежный изолятор (2, 27)
Подрамник в белоснежности упрямой (2, 156)
я благодарен бывшим белоснежным / листам бумаги (3, 70)
Хлопочи же, струя, над белоснежной дряблой / мышцей (3, 227)
Белость 1
А ветер гонит волн холодных белость (Звезда, 1999, № 1, 133)
Белофинн 1
скользят белофиннами в маскхалатах (3, 200)
Белошвейка 1
и герань обнажает шейные / позвонки белошвейки (4, 42)
Белый 216
Белое небо / крутится надо мною (СиП, 70)
Белая ночь над нами / легонько брезжит (СиП, 71)
А на рассвете / запоминать белую дорогу (СиП, 89)
Что белый цвет – внутри него (СиП, 228)
Отплывайте из дому / в белый утренний свет (СиМ, 39)
В белом небе палаты (МС-1, 55)
Белые планеты плафонов (МС-1, 55)
Много в мире, вероятно, белого цвета (МС-1, 55)
Жизнеописания Иосифа Бродского не существует, несмотря на вполне закономерный интерес читателей к его личности и судьбе.Книга «Иосиф Бродский глазами современников (1996–2005)» в известной степени восполняет этот пробел в истории культуры XX века.Читатель видит поэта глазами его друзей, переводчиков, издателей из России, США, Англии, Франции, Италии, Польши, Швеции, Израиля. В итоге создается широкая картина жизни Иосифа Бродского в разные периоды. Читатель получает представление о личности одной из самых ярких и загадочных фигур последних десятилетий русской и мировой культуры.Валентина Полухина — профессор Кильского университета (Англия), специалист в области современной русской поэзии, автор ряда работ о творчестве Иосифа Бродского «Joseph Brodsky: A Poet for Our Time» (CUP, 1999), «Brodsky Through the Eyes of his Contemporaries» (London: Macmilan, 1992) (расширенные русские версии: «Бродский глазами современников» (СПб.: Журнал «Звезда», 1997) и «Словарь тропов Бродского» (совместно с Юлей Пярли; Тарту, 1995))
От составителя и издателяВыбрать из 153 интервью самые интересные, самые содержательные, избежав повторений, оказалось весьма непросто. Повторы смущали и самого Бродского, но он их воспринимал как неизбежность жанра интервью. Однако нам представляется, что для читателя повторы представляют немалую ценность, ибо подчеркивают круг идей, которые не оставляли Бродского в покое в течение всей его жизни. Кроме того, чтобы исключить повторы, пришлось бы подвергнуть некоторые интервью своего рода цензуре, что в высшей степени неэтично: все собеседники Бродского вправе рассчитывать, что при перепечатке их интервью не будут изменены.
«Величие Иосифа Бродского как поэта связано с его предположением, что жизнь должна измеряться требованиями искусства, но не наоборот. Эти беседы демонстрируют, что его дружба оказывает равно возвышающее и стимулирующее воздействие на одаренных современников. Бродский возник как своеобразный озонный слой, сам по себе предохраняющий и увеличивающий вероятность поэтической жизни в наше время. Беседы, действительно, исполнены жизни и весомо свидетельствуют о высокой силе Иосифа.»Шеймус Хини, лауреат Нобелевской премии по литературе (1995)
История всемирной литературы — многотомное издание, подготовленное Институтом мировой литературы им. А. М. Горького и рассматривающее развитие литератур народов мира с эпохи древности до начала XX века. Том V посвящен литературе XVIII в.
Опираясь на идеи структурализма и русской формальной школы, автор анализирует классическую фантастическую литературу от сказок Перро и первых европейских адаптаций «Тысячи и одной ночи» до новелл Гофмана и Эдгара По (не затрагивая т. наз. орудийное чудесное, т. е. научную фантастику) и выводит в итоге сущностную характеристику фантастики как жанра: «…она представляет собой квинтэссенцию всякой литературы, ибо в ней свойственное всей литературе оспаривание границы между реальным и ирреальным происходит совершенно эксплицитно и оказывается в центре внимания».
Главное управление по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР (Главлит СССР). С выходом в свет настоящего Перечня утрачивает силу «Перечень сведений, запрещенных к опубликованию в районных, городских, многотиражных газетах, передачах по радио и телевидении» 1977 года.
Эта книга – вторая часть двухтомника, посвященного русской литературе двадцатого века. Каждая глава – страница истории глазами писателей и поэтов, ставших свидетелями главных событий эпохи, в которой им довелось жить и творить. Во второй том вошли лекции о произведениях таких выдающихся личностей, как Пикуль, Булгаков, Шаламов, Искандер, Айтматов, Евтушенко и другие. Дмитрий Быков будто возвращает нас в тот год, в котором была создана та или иная книга. Книга создана по мотивам популярной программы «Сто лекций с Дмитрием Быковым».
Что отличает обычную историю от бестселлера? Автор этой книги и курсов для писателей Марта Олдерсон нашла инструменты для настройки художественных произведений. Именно им посвящена эта книга. Используя их, вы сможете создать запоминающуюся историю.
Герой эссе шведского писателя Улофа Лагеркранца «От Ада до Рая» – выдающийся итальянский поэт Данте Алигьери (1265–1321). Любовь к Данте – человеку и поэту – основная нить вдохновенного повествования о нем. Книга адресована широкому кругу читателей.