Словарь цвета поэзии Иосифа Бродского - [4]
Часть первая
Частотный словарь цвета и света в русских стихах Бродского
Агат 1
Космос всегда отливает слепым агатом (3, 197)
Агатовый 1
слепое, агатовое великолепье / непроницаемого стекла (3, 158)
Акварель 1
На стене акварель: в воде / отражается вид моста неизвестно где (3, 162)
Алеть 1
Тюльпаны в прозрачной вазе, / алея без всякой связи / с краской этого края, поют о блаженстве рая (МС-4, 73)
Алый 14
Алый, синий, белый круг / пред глазами видит хан (МС-4, 59)
Можно пальчик иглой уколоть: / капля алая выступит (МС-4, 177)
а также с губ – со злобных, с алчных, с алых (МС-4, 205; Звезда, 1999, № 1, 138)
и аленький комок в тебе болеет (1, 94)
закат, который пламени алей (1, 110)
и алый мяч в разверстых небесах (1, 160)
и алый свет, явившийся извне (1, 165)
насекомые ползают, в алой жужжа ботве пчелы (3, 87)
над / сизой, лиловой, пунцовой, алой / долиной Коннектикута (3, 103)
разбитую скорлупу / в алую крапинку (3, 103)
Наездник в алом / картузе рвется к финишу (3, 161)
всю эту гниль / лучами алыми насквозь / просвечивает (Портфель, 61)
И скалы / заснеженные также алы (Портфель, 61)
В луче зари, / цветущей алым пламенем (Box 37:763)
Аляповатый 1
С белой часовни на склоне холма… / аляповат и суров, / смотрит в поля Иоанн Богослов (1, 138)
Атласный 1
И вот летел под облаком атласным (1, 172)
Багровый 9
Покидаю эпоху багровых лиц, / точно потом, сочащихся ложью (МС-4, 166)
из-под копыт фонтан багровый пляшет (МС-4, 201; Звезда, 1999, № 1, 136)
и украшает крона черный свод, / и корни белый свет в багровый красят (МС-4, 204; Звезда, 1999, № 1, 138)
Мать штопала багровые носки. / Отец (1, 151)
Мать штопала багровые носки, / блестели (1, 151)
Кофейни, где багровые юнцы (2, 392)
и на ночь глядя залитый пожаром / багровый лес (3, 69)
Ночь с багровой луною (3, 97)
бросал бы багровый отблеск / на зеленом платье (3, 123)
Багровеет 2
и солнце багровеет в небесах (1, 126)
Багровеет известка / трехэтажных домов (3, 49)
Багряный, багрянец 3
«В багряном туннеле осени…», 1973–1977 (Old Box 6:3)
устав в равной степени от багрянца / зари, лиловости сумерек (4, 101)
престол небесный / одеть в багрянец (4, 154)
Бежевый 1
Литейный, бежевая крепость (1, 52)
Белевший 1
к белевшему смутно дверному проему (3, 14)
Белее, белей 16
Рука была белей, чем самый лист, / хоть ярче кровь (МС-4, 207; Звезда, 1999, № 1, 139)
Но во сто крат белей рука, чела / царя его белей, чем вся бумага (МС-4, 207; Звезда, 1999, № 1, 139)
снег, белей покрывал / тех, что нас занесли (2, 13)
снег, белей покрывал, которыми стан твой кутал (2, 14)
И колыбель любви / – белее снега (2, 54)
печать / прильнет, сама стократ белей бумаги (2, 105)
скрывает их – и те белей бумаги (2, 111)
Небо белей бумаги / розовеет на западе (2, 174)
Чем белее, тем бесчеловечней (3, 56)
да и тело не делается белее (3, 204)
Обмазанные известкой / щиколотки яблоневой аллеи / чем темнее становится, тем белее (3, 224)
Чем яростнее Борей, / тем листья эти белей (3, 265)
и кости в нем белей, чем просто перемыты (4, 10)
белые стены комнаты делаются белей (4, 49)
Так бело, что не может быть белей (4, 93)
и кости в нем белей, чем просто перемыты (4, 110)
Беленый 1
беленый ствол грызут лесные мыши (1, 254)
Белесый 26
Вдоль белесого неба, черно-красных умолкших процессий (СиП, 41)
и белесое небо, и листва (СиП, 41)
и море ко мне приходит / цветом своим белесым (СиП, 71)
Снова белесый, / мутный туман / расстелется вдоль реки (МС-1, 10)
к белесым платформам мокрым (МС-1, 228)
Охваченная тучами белесыми / дорога (МС-1, 377)
покрыла дали мгла, / но и она, увы, была белеса (МС-4, 212)
летит в белесые колонны (1, 70)
негромко шумят в белесой траве (1, 77)
когда опять белесая зима / бредет (1, 26)
и шарила белесыми руками (1, 91)
и облаков белесое гоненье (1, 119)
белесые запястья и вен / сиреневый узор (1, 161)
Белесый снегопад (1, 233)
вран, но белес, как аист (2, 14)
возвысясь – над околицей белесой (2, 27)
сбившись стадом белесым (2, 43)
В белесой мгле, / спеленавшей со всех сторон (2, 337)
Мир бесцветен, мир белес (3, 266)
тарахтенье белесых кустов, хор небес (РНБ, ед. хр. 179)
фургон у входа / белесый снежок заносит (РНБ, ед. хр. 183)
заслонить завесой / моих волос в твоей груди белесой (РНБ, ед. хр. 285)
белесым тельцем на асфальте мокром (РНБ, ед. хр. 285)
и ночь проносит на белесом телом свой саван мокрый (РНБ, ед. хр. 285)
и прежний дождь течет с белесых плеч (РНБ, ед. хр. 341)
и ноги их – белесые цветы (РНБ, ед. хр. 341)
Белеть 40
Снег… / На ветке сломанной белеет (СиП, 228)
и пух… / белеет между стрел густой травы (МС-2, 45)
где в комнате белея чуть дыша / лежат два обнажившихся ножа (МС-2 145)
На склонах вдали белеют / церкви (МС-2, 165)
белеет лицо / вроде белой тарелки (МС-2, 325)
И вдруг смотрю: белеет бюст, бюстует Дарвин в нише (МС-4, 112)
Того гляди начнет белеть назад / (чего он не видел на белом свете) (МС-4, 210; Звезда, 1999, № 1, 141)
коня белеющего бег (1, 66)
фонари во мгле белеют (1, 31)
залив во мгле белеет (1, 32)
переулок / белел отрывками газет (1, 64)
белеют обнаженные тела (1, 82)
в холодной мгле белеют их тела (1, 82)
и новыми газетами белеет (1, 93)
Любовники белеют позади (1, 105)
Жизнеописания Иосифа Бродского не существует, несмотря на вполне закономерный интерес читателей к его личности и судьбе.Книга «Иосиф Бродский глазами современников (1996–2005)» в известной степени восполняет этот пробел в истории культуры XX века.Читатель видит поэта глазами его друзей, переводчиков, издателей из России, США, Англии, Франции, Италии, Польши, Швеции, Израиля. В итоге создается широкая картина жизни Иосифа Бродского в разные периоды. Читатель получает представление о личности одной из самых ярких и загадочных фигур последних десятилетий русской и мировой культуры.Валентина Полухина — профессор Кильского университета (Англия), специалист в области современной русской поэзии, автор ряда работ о творчестве Иосифа Бродского «Joseph Brodsky: A Poet for Our Time» (CUP, 1999), «Brodsky Through the Eyes of his Contemporaries» (London: Macmilan, 1992) (расширенные русские версии: «Бродский глазами современников» (СПб.: Журнал «Звезда», 1997) и «Словарь тропов Бродского» (совместно с Юлей Пярли; Тарту, 1995))
От составителя и издателяВыбрать из 153 интервью самые интересные, самые содержательные, избежав повторений, оказалось весьма непросто. Повторы смущали и самого Бродского, но он их воспринимал как неизбежность жанра интервью. Однако нам представляется, что для читателя повторы представляют немалую ценность, ибо подчеркивают круг идей, которые не оставляли Бродского в покое в течение всей его жизни. Кроме того, чтобы исключить повторы, пришлось бы подвергнуть некоторые интервью своего рода цензуре, что в высшей степени неэтично: все собеседники Бродского вправе рассчитывать, что при перепечатке их интервью не будут изменены.
«Величие Иосифа Бродского как поэта связано с его предположением, что жизнь должна измеряться требованиями искусства, но не наоборот. Эти беседы демонстрируют, что его дружба оказывает равно возвышающее и стимулирующее воздействие на одаренных современников. Бродский возник как своеобразный озонный слой, сам по себе предохраняющий и увеличивающий вероятность поэтической жизни в наше время. Беседы, действительно, исполнены жизни и весомо свидетельствуют о высокой силе Иосифа.»Шеймус Хини, лауреат Нобелевской премии по литературе (1995)
История всемирной литературы — многотомное издание, подготовленное Институтом мировой литературы им. А. М. Горького и рассматривающее развитие литератур народов мира с эпохи древности до начала XX века. Том V посвящен литературе XVIII в.
Опираясь на идеи структурализма и русской формальной школы, автор анализирует классическую фантастическую литературу от сказок Перро и первых европейских адаптаций «Тысячи и одной ночи» до новелл Гофмана и Эдгара По (не затрагивая т. наз. орудийное чудесное, т. е. научную фантастику) и выводит в итоге сущностную характеристику фантастики как жанра: «…она представляет собой квинтэссенцию всякой литературы, ибо в ней свойственное всей литературе оспаривание границы между реальным и ирреальным происходит совершенно эксплицитно и оказывается в центре внимания».
Главное управление по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР (Главлит СССР). С выходом в свет настоящего Перечня утрачивает силу «Перечень сведений, запрещенных к опубликованию в районных, городских, многотиражных газетах, передачах по радио и телевидении» 1977 года.
Эта книга – вторая часть двухтомника, посвященного русской литературе двадцатого века. Каждая глава – страница истории глазами писателей и поэтов, ставших свидетелями главных событий эпохи, в которой им довелось жить и творить. Во второй том вошли лекции о произведениях таких выдающихся личностей, как Пикуль, Булгаков, Шаламов, Искандер, Айтматов, Евтушенко и другие. Дмитрий Быков будто возвращает нас в тот год, в котором была создана та или иная книга. Книга создана по мотивам популярной программы «Сто лекций с Дмитрием Быковым».
Что отличает обычную историю от бестселлера? Автор этой книги и курсов для писателей Марта Олдерсон нашла инструменты для настройки художественных произведений. Именно им посвящена эта книга. Используя их, вы сможете создать запоминающуюся историю.
Герой эссе шведского писателя Улофа Лагеркранца «От Ада до Рая» – выдающийся итальянский поэт Данте Алигьери (1265–1321). Любовь к Данте – человеку и поэту – основная нить вдохновенного повествования о нем. Книга адресована широкому кругу читателей.