Словарь цвета поэзии Иосифа Бродского - [26]
Мы, с которыми ты говорил / о современной живописи, о свете (МС-1, 346)
Говорить об искусстве… / о современном рисунке, о свете (МС-1, 347)
делал тени из ясного света (МС-2, 16)
Все это листья, капли, искры, свет (МС-2, 46)
При тусклом свете звезд (МС-2, 103)
Белый свет фонарей (МС-2, 114)
Свет фонарей и звезд (МС-2, 114)
Где это окно, где загорается свет (МС-2, 117)
гаснет свет (МС-2, 124)
любовь моя, в блестящих подъездах свет, свет (МС-2, 129)
Нет, сосен шум, нет, тусклый цвет, нет, свет (МС-2, 139)
Отдай моим глазам мой белый свет (МС-2, 146)
свет течет по устам (МС-2, 166)
Света и мрака полны, /…вздымались тучи и волны (МС-2, 170)
Ручей отраженья мелет /…светом ночных огней (МС-2, 175)
Она не след, она, как свет, / не в состояньи зарастать (МС-2, 191)
И струился свет с высот (МС-2, 323)
свет ослепляет (МС-3, 8)
свой гностический свет (МС-3, 215)
и сгущенная сумма света / облекается плотью (МС-3, 215)
но в свете дня / я тебя не вижу (МС-3, 222)
и пропускать / и свет и мрак без всяких препятствий (МС-3, 233)
а имя этой общей вещи – свет (МС-3, 233)
Не лица разнятся, но свет различен (МС-3, 234)
Но тот, / кто создал этот свет, одновременно /…создал тень (МС-3, 234)
А тень не просто состоянье света, / но нечто равнозначное (МС-3, 234)
Только эти / две вещи – тень и свет – нас превращают в людей (МС-3, 234)
они всего лишь пользуются светом (МС-3, 235)
Они порою застят свет другим (МС-3, 235)
Другие заслоняются от света (МС-3, 235)
Потому что мрак / всего лишь форма сохраненья света (МС-3, 236)
Все это как бы сновиденья света, / уснувшего на время крепким сном (МС-3, 236)
И в лунном свете по ступенькам вниз (МС-3, 290)
но в свете дня / я тебя не вижу (МС-3, 294)
И вращается свет / вместе со снежинкой (МС-4, 30)
Кто проводит в клетке век / ночью и при свете (МС-4, 35)
Свет погас, не видно пальцев (МС-4, 38)
В трепетном свете свечи / рубят икру рифмачи (МС-4, 72)
Зажегся свет у вас в квартире (МС-4, 81)
Мерцает свет неоновой горелки (МС-4, 132)
Свет в окошке горит (МС-4, 133)
Тени на пыльном полу творят кружево в лунном свете (МС-4, 146)
Я уйду от погони сквозь предательский свет снег (МС-4, 186)
Со скоростью света / приходит все то, что свято (МС-4, 169)
Но свет в его обители потух (МС-4, 170)
И вольтов свет для сих надбровных дуг / уж нечто, что для них несовместимо (МС-4, 170)
задев лучом того, кто к свету глух (МС-4, 170)
Скрывая веком плачущий зрачок, / я заливаю светом мозжечок (МС-4, 185)
Он на опушку выехал, и свет / луны зажегся (МС-4, 198; Звезда, 1999, № 1, 133)
разить других, чтоб им померкнул свет (МС-4, 202; Звезда, 1999, № 1, 136)
Нет, мрак не спрятан в белом свете тут (МС-4, 203; Звезда, 1999, № 1, 137)
и корни белый свет в багровый красят (МС-4, 204; Звезда, 1999, № 1, 138)
и свет зари, как слезы – взор туманит (МС-4, 205; Звезда, 1999, № 1, 139)
Там тьма разит. Там воет свет сурово (МС-4, 208; Звезда, 1999, № 1, 140)
Пришел он изнутри того, что свет / здесь именует мраком, мрак же – светом (МС-4, 208)
свет / здесь именует мраком, мрак же – светом (МС-4, 208; Звезда, 1999, № 1, 140)
Что мрак, что свет – у них один ответ (МС-4, 209; Звезда, 1999, № 1, 141)
Что мрак, что свет – ни счастья в нем, ни грусти (МС-4, 209; Звезда, 1999, № 1, 141)
То свет, то мрак, то грязь, то жар, то холод (МС-4, 209; Звезда, 1999, № 1, 141)
он смог из-под земли на свет явиться (МС-4, 209; Звезда, 1999, № 1, 141)
Белы поля зимой заемным светом (МС-4, 209; Звезда, 1999, № 1, 141)
Нет, я не ангел… Брезжит свет зари (МС-4, 211; Звезда, 1999, № 1, 142)
Луна, как лампа, била светом слепо (МС-4, 213; Звезда, 1999, № 1, 143)
Лишь лунный свет один царит вокруг (МС-4, 213; Звезда, 1999, № 1, 144)
Здесь каждый день с другого места свет (МС-4, 214; Звезда, 1999, № 1, 144)
в маленький свет / природы (1*, 43)
пусть слабым, но неповторимым светом (1*, 419)
февральских оттепелей свет (1, 26)
Дворцов и замков свет, дворцов и замков (1, 31)
Забвенья свет в страну тоски и боли (1, 31)
прекрасный свет над незнакомой жизнью (1, 31)
в сплошных круговоротах тьмы и света (1, 33)
Воскресный свет все менее манит (1, 36)
Воскресный свет. Все кажется не та, / не та толпа (1, 36)
И льется свет по переулкам (1, 54)
Стоит она, не зная скуки, / по капле света и тепла (1, 55)
Останется хоть что-то, / хотя бы ты, апрельский свет (1, 60)
трещала печь, и свет серел (1, 63)
темнеет свет, сереет свет (1, 63)
Сползает свет по длинным стеклам (1, 63)
и улиц свет в твоей душе (1, 66)
И улиц свет. И боль в душе (1, 66)
приходит полдень, / чей свет теплей, чей свет серей / всего (1, 67)
за их любовь, за свет и низость / за свет и боль (1, 67)
значит, жизнь только утренний свет (1, 69)
Навсегда белый свет, белый снег, белый свет (1, 69)
Проходят ночью, / в белом свете дня красные, неизвестные мне лица (1, 75)
От рожденья на свет / ежедневно куда-то уходим (1, 81)
стекает вниз вода и белый свет / с любовников (1, 82)
и белый свет, железный свист (1, 84)
хвала тебе, прелестный белый свет (1, 89)
и утреннего света пелена (1, 92)
и льется свет от лампы до бумаги (1, 94)
в знакомцах новых тот же вечный свет (1, 92)
такой же свет, хоть до смерти ищи (1, 93)
Жизнеописания Иосифа Бродского не существует, несмотря на вполне закономерный интерес читателей к его личности и судьбе.Книга «Иосиф Бродский глазами современников (1996–2005)» в известной степени восполняет этот пробел в истории культуры XX века.Читатель видит поэта глазами его друзей, переводчиков, издателей из России, США, Англии, Франции, Италии, Польши, Швеции, Израиля. В итоге создается широкая картина жизни Иосифа Бродского в разные периоды. Читатель получает представление о личности одной из самых ярких и загадочных фигур последних десятилетий русской и мировой культуры.Валентина Полухина — профессор Кильского университета (Англия), специалист в области современной русской поэзии, автор ряда работ о творчестве Иосифа Бродского «Joseph Brodsky: A Poet for Our Time» (CUP, 1999), «Brodsky Through the Eyes of his Contemporaries» (London: Macmilan, 1992) (расширенные русские версии: «Бродский глазами современников» (СПб.: Журнал «Звезда», 1997) и «Словарь тропов Бродского» (совместно с Юлей Пярли; Тарту, 1995))
«Величие Иосифа Бродского как поэта связано с его предположением, что жизнь должна измеряться требованиями искусства, но не наоборот. Эти беседы демонстрируют, что его дружба оказывает равно возвышающее и стимулирующее воздействие на одаренных современников. Бродский возник как своеобразный озонный слой, сам по себе предохраняющий и увеличивающий вероятность поэтической жизни в наше время. Беседы, действительно, исполнены жизни и весомо свидетельствуют о высокой силе Иосифа.»Шеймус Хини, лауреат Нобелевской премии по литературе (1995)
От составителя и издателяВыбрать из 153 интервью самые интересные, самые содержательные, избежав повторений, оказалось весьма непросто. Повторы смущали и самого Бродского, но он их воспринимал как неизбежность жанра интервью. Однако нам представляется, что для читателя повторы представляют немалую ценность, ибо подчеркивают круг идей, которые не оставляли Бродского в покое в течение всей его жизни. Кроме того, чтобы исключить повторы, пришлось бы подвергнуть некоторые интервью своего рода цензуре, что в высшей степени неэтично: все собеседники Бродского вправе рассчитывать, что при перепечатке их интервью не будут изменены.
Один из основателей русского символизма, поэт, критик, беллетрист, драматург, мыслитель Дмитрий Сергеевич Мережковский (1865–1941) в полной мере может быть назван и выдающимся читателем. Высокая книжность в значительной степени инспирирует его творчество, а литературность, зависимость от «чужого слова» оказывается важнейшей чертой творческого мышления. Проявляясь в различных формах, она становится очевидной при изучении истории его текстов и их источников.В книге текстология и историко-литературный анализ представлены как взаимосвязанные стороны процесса осмысления поэтики Д.С.
До сих пор творчество С. А. Есенина анализировалось по стандартной схеме: творческая лаборатория писателя, особенности авторской поэтики, поиск прототипов персонажей, первоисточники сюжетов, оригинальная текстология. В данной монографии впервые представлен совершенно новый подход: исследуется сама фигура поэта в ее жизненных и творческих проявлениях. Образ поэта рассматривается как сюжетообразующий фактор, как основоположник и «законодатель» системы персонажей. Выясняется, что Есенин оказался «культовой фигурой» и стал подвержен процессу фольклоризации, а многие его произведения послужили исходным материалом для фольклорных переделок и стилизаций.Впервые предлагается точка зрения: Есенин и его сочинения в свете антропологической теории применительно к литературоведению.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В работе финской исследовательницы Кирсти Эконен рассматривается творчество пяти авторов-женщин символистского периода русской литературы: Зинаиды Гиппиус, Людмилы Вилькиной, Поликсены Соловьевой, Нины Петровской, Лидии Зиновьевой-Аннибал. В центре внимания — осмысление ими роли и места женщины-автора в символистской эстетике, различные пути преодоления господствующего маскулинного эстетического дискурса и способы конструирования собственного авторства.
Проблемными центрами книги, объединяющей работы разных лет, являются вопросы о том, что представляет собой произведение художественной литературы, каковы его природа и значение, какие смыслы открываются в его существовании и какими могут быть адекватные его сути пути научного анализа, интерпретации, понимания. Основой ответов на эти вопросы является разрабатываемая автором теория литературного произведения как художественной целостности.В первой части книги рассматривается становление понятия о произведении как художественной целостности при переходе от традиционалистской к индивидуально-авторской эпохе развития литературы.
Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.