Ему было знакомо это чувство с того дня, когда отец бросил их. Отец, которого он боготворил, будучи ребенком.
— Я понимаю тебя. Я поступал точно так же после того, как мой отец бросил нас, — признался Ноа. — Спустя время стало проще сохранять эту дистанцию, чем сокращать ее.
— Именно поэтому ты относился к Джастину как к очередному случаю, — заключила Виктория.
— Да. — Выбрав роль профессионального психолога, Ноа еще больше оттолкнул парня. Сейчас он сказал бы Джастину совершенно другие слова… только бы ему представилась возможность.
Она пристально посмотрела на него.
— Оттого-то ты тоже боялся этого, да?
— Чего? — спросил он.
— Влюбиться.
— Я… — Он вдруг понял, что она права. Даже с Мелиссой он защищал свое сердце, боясь рискнуть. — Думаю, да. Был уверен, что так безопаснее.
В ее взгляде Ноа увидел понимание. А как же иначе? Ведь все эти годы она жила как отшельница, избегая общения, боясь, что оно приведет ее к новой потере. В сущности, он поступал точно так же, держа людей на расстоянии, боясь впускать их в свое сердце.
Они так похожи. Каждый изо всех сил старался остаться один на острове, не понимая, чего ему стоит эта изоляция…
До тех пор, пока судьба не свела их.
— Я тоже не влюблялась, — прошептала она. — Но думала, это происходит потому, что я слишком много времени провела в этом доме. Дуреха, я надеялась, что, если выберусь отсюда, поеду в город, наберусь опыта, все изменится. Я вдруг пойму, что мне нужно в жизни.
— И это произошло?
Она покачала головой. Слезы снова угрожали хлынуть из ее прекрасных голубых глаз.
— Нет.
Ноа нежно откинул волосы, упавшие на ее лицо.
— Может быть, потому, что ты уже нашла свой путь в жизни.
— Что ты имеешь в виду?
— Заботиться о других людях не так уж и плохо, Виктория. Ведь порой человеку это нужно больше всего на свете.
— Ноа, я не могу заботиться о людях, которые приезжают и временно поселяются в моем доме. Мне нужно больше. Я не нашла ответов за пределами этого дома, но, черт побери, я уверена, что мне просто необходимо выбраться отсюда. Я не могу вернуться к тому, с чего начала. — Она посмотрела на него. — Мне нужно больше.
— Ну тогда нужно найти работу, которая будет тебе по душе. Ты на самом деле хочешь работать секретарем?
— Думаю, что нет.
— Тогда почему бы тебе не заняться тем, что ты любишь? Попробовать устроиться в систему здравоохранения. Или стать педагогом. Или на худой конец пойти работать в отдел по делам подростков. — Он провел рукой по ее щеке. — Нам нужны такие люди, как ты.
Виктория на мгновение задумалась.
— А знаешь, было бы неплохо. Я могла бы заниматься любимым делом, не замыкаясь в стенах этого дома.
Ноа усмехнулся.
— Снова убиваешь двух зайцев одним выстрелом.
— И тогда… — Взгляд Виктории встретился с его взглядом, — моя жизнь перестанет быть такой пустой и никчемной, как сейчас. Мне придется преодолеть страх и научиться смиряться с потерями. Ведь потери — часть нашей жизни. И знаешь что? Они учат тебя ценить мгновения, дарованные судьбой.
Ее слова заставили Ноа прокрутить в голове события последних дней. Он понял, что стена, которую он так тщательно возводил вокруг своего сердца, дала трещину. Он тоже собирался раз и навсегда покончить с пустой жизнью.
— Ты права. — Ноа наклонился и поцеловал ее. Его поцелуй был долгим, неспешным, словно он старался запомнить ее сладкие, как мед, губы.
Виктория обняла его, прижимаясь к могучему телу. Удивительно, но почему-то в объятиях Ноа она всегда чувствовала себя в безопасности. Его руки были так успокоительно надежны.
Ноа хотелось, чтобы это мгновение длилось вечность. Хотелось закрыться от всего мира и остаться здесь, с этой женщиной.
Навсегда.
Он открыл рот, чтобы признаться, что она взяла в плен его сердце. Но прежде чем он успел это сделать, Чарли стал лаять, отчаянно и громко.
Реальность возвращалась. Так безжалостно.
Ноа и Виктория спускались вниз, когда входная дверь распахнулась и на пороге появился Джастин.
— Джастин! — воскликнул Ноа, сбегая с последних ступенек и заключая племянника в крепкие объятия.
— Ничего себе, дядя Ноа, я едва не задохнулся, — усмехнулся Джастин, но в его тоне не было ни капли недовольства. — Я вернулся… потому что ты… ты был прав.
— Прав? — Ноа не часто приходилось слышать такие слова от подростков. — В чем?
Джастин пожал плечами.
— В том, что я не смогу обойтись без людей. Я останусь с тобой, если ты все еще хочешь, чтобы я…
— О да, конечно хочу. Улыбка парня стала шире.
— Ну, отлично. Мне неправда не хотелось бы возвращаться к той пропасти, перед которой я находился последнее время.
— Я рад это слышать. Надеюсь, Джастин, ты простишь мне, что я не доверял тебе.
— Ты? Да ты доверял мне больше, чем кто бы то ни было. Ты снова и снова давал мне шанс выкарабкаться, а я упорно отвергал эту возможность.
— Когда-то я и сам вел себя также, — признался Ноа. — Когда я был ребенком, отец бросил меня и твоего брата. Как оказалось, твой отец был способен взять на себя ответственность, а я нет.
— Но спустя несколько лет он сел в самолет и улетел в Ирак. Он бросил меня.
Ноа видел в глазах Джастина гнев и разочарование. Да, понадобится время, чтобы сократить пропасть, разделявшую отца и сына. Но сейчас Ноа был уверен, что у них все получится.
